В боевике "Охота на Пиранью" плохой "князь Мышкин" пытается замочить хорошего "Рогожина"

Отечественное кино продолжает отбирать зрителей у голливудского. Лишь в конце апреля и мае, когда у нас выйдут "V значит вендетта", "Миссия невыполнима-3", "Код да Винчи" и "Люди Икс-3", Голливуд может взять реванш. Поскольку наши продюсеры только недавно поверили, что кино – золотая жила, то у нас все впервые. Два "Дозора" оказались первыми масштабными отечественными фэнтези. "Турецкий гамбит" – первым псевдоисторическим блокбастером. "Бумер. Фильм второй" – первым за долгое время фильмом "за жизнь". "Жесть" – редким у нас триллером. 6 апреля выходит тоже, можно сказать, первый в новорусской киноистории супербоевик: "Охота на Пиранью" режиссера Андрея Кавуна и продюсеров Валерия Тодоровского и Ильи Неретина. В "просто боевике" дерутся, стреляют – и только. В супербоевике – непременно спасают мир. Правда, был уже "Личный номер". Но "Охота на Пиранью" – зрелище принципиально иное.

В наши дни полковник-спецназовец отряда "Пиранья" с продуманно звучным именем Кирилл Мазур, про которого – чтобы не было вопросов – сразу говорится, что он уже раз шесть спасал мир, получает задание уничтожить секретную советскую лабораторию, еще в 70-е затопленную в отдаленном таежном озере. Дело в том, что озеро с прилегающими территориями по договору отходит к Китаю (без комментариев), а в лаборатории все еще хранится какая-то химическая гадость, которую разработали так хорошо, что сами ее испугались. Что за гадость, создатели фильма по-хичкоковски не разглашают, поскольку для зрителя сие неважно и к тому же государственная тайна – даже от полковника Мазура. А когда он все-таки заставляет расколоться посланную с ним на задание напарницу-капитана, почему-то имеющую больший допуск к гостайнам, но скромно обозначенную в титрах просто Ольгой (женщина в супербоевике должна знать свое законное второе место), та начинает сыпать такой длинной менделеевщиной, что моментально тупеешь.

Как наши герои сумели выжить при подводном подрыве лаборатории, находясь рядом с ней в водолазных костюмах, сценаристу фильма неизвестно. Известно другое: они обнаружили, что два контейнера таки кто-то слямзил, а этого достаточно, чтобы угробить человечество. От этого открытия они потеряли сознание. А придя в себя, обнаружили, что оба связаны и пленены в диковинной крепости-деревушке, населенной старообрядцами и казаками. Диковинной настолько, что ощущаешь провал во времени: для пущей убедительности изображение на миг становится монохромным, как на фотографиях XIX в. Вскоре наши герои понимают, что перед ними две новые задачи: 1) разыскать контейнеры, которые их похитители явно намерены продать арабским террористам; 2) для этого – еще раз выжить, поскольку глава похитителей, новый русский гад, с толпой приспешников, наймитов и богатых друзей-сволочей, вооруженных снайперскими пулеметами, намерен устроить на них (и еще нескольких пленников, среди которых и пара случайных петербуржцев, и сбежавший из тюрьмы зэк) охоту в лесу. Лучше бы не устраивал. Пересчитать количество врагов, убитых по ходу фильма хорошо обученным защитником мира полковником Мазуром, в принципе можно, но столь же непросто, как поголовно переписать китайцев. Ни в одном еще отечественном фильме добрый человек не успевал замочить столь много недобрых.

Враги (новый смешанный образ): новый русский садист-интеллектуал, играющий при казаках роль барина и в разговорах с ними умышленно окающий, хиппующая безнравственная наркомолодежь в лице его возлюбленной подруги, местные продажные менты и власти и (что вызовет протест части населения) русское самодурство, воплощенное в театрализованных казаках (плюс остающийся за кадром мировой исламский терроризм).

Главный хороший – Владимир Машков, давно любящий, наряду с серьезными ролями, создавать образы мачо. Главный плохой – Евгений Миронов, которому, очевидно, просто захотелось повалять дурака. При этом, кстати, демонстрирующий тренированность, не уступающую машковской. Чтобы вид был совсем уже злодейским, персонаж Миронова носит в фильме длинные выбеленные волосы.

Всякий заметит, что "Охота на Пиранью" во многом сделана по лекалам голливудских боевиков. У нас становятся модными фильмы по конкретным голливудским мотивам. Недавний "Побег" с тем же Мироновым отчетливо отсылал к "Беглецу" с Харрисоном Фордом. Ситуация "охота на людей" в "Пиранье", воспроизводившаяся во многих западных лентах, отчетливее всего отсылает к "Трудной мишени" Джона Ву с Ван Даммом. Тот же лес, такие же противные преследователи в полуспортивном прикиде и с длинными стволами, такой же супергерой, устраивающий им смертельные ловушки и точно так же, в качестве ответного оружия, мастерящий лук. Такая же грандиозная финальная (в "Пиранье", впрочем, предфинальная) разборка в огромном ангаре.

Задаваться хитрым вопросом, что считать римейком, на который вообще-то надо бы приобретать права, а что – оригинальным кинопроизведением, впрочем, неуместно. В "Охоте на Пиранью" много чего и помимо "Трудной мишени". И очевидный Джеймс Бонд. И весь Брюс Уиллис, чаще всех спасавший мир от катастрофы. И даже политические боевики с Харрисоном Фордом, в которых высокие начальники, опасаясь международного скандала, тоже, как и в "Пиранье", сдавали своих героев, засланных с опасной, но нужной миссией в места отдаленные, и им на помощь тоже, на свой страх и риск, приходили честные спецназовцы-коллеги.

И вот странная мысль, к которой приходишь: пожалуй, делать супербоевик по западным лекалам – в современной социальной ситуации путь, единственно приемлемый для наших продюсеров и режиссеров.