Гости: Людмила Сараскина, Юрий Кублановский

ПЕРЕЧИТЫВАЯ СОЛЖЕНИЦЫНА

ЛАРИНА: 13 часов 14 минут, добрый день еще раз, у микрофона вновь Ксения Ларина, здесь же со мной рядом Майя Пешкова, добрый день.

ПЕШКОВА: Добрый день.

ЛАРИНА: И сегодня мы нашу программу "Книжное казино" посвящаем Александру Солженицыну. Ну, повод, конечно же, замечательный, это фильм, который мы сейчас смотрим на российском канале, фильм по роману Солженицына "В круге первом" и замечательный повод еще раз обратиться к прозе нашего выдающегося писателя. Наши сегодняшние гости: писатель, историк литературы Людмила Сараскина – здравствуйте.

САРАСКИНА: Здравствуйте.

ЛАРИНА: И поэт, публицист, также депутат – Вы депутат Госдумы?

КУБЛАНОВСКИЙ: С какой стати? ...

ЛАРИНА: Слава Богу, а то мы так перепугались. Нет, все нормально, Кублановский по-прежнему остается поэтом, прежде всего. Ну, что, давайте начнем с простого вопроса. ... Вы смотрите кино-то?

САРАСКИНА: Конечно.

ЛАРИНА: Расскажите о своих первых впечатлениях.

САРАСКИНА: Ну, мои впечатления – это впечатления человека, который болеет за Солженицына и, конечно, за этот фильм. Прежде всего, чтобы не было провала, прокола, грубой деформации, но я даже заранее успокаивала себя тем, что грубой деформации быть не может, потому что редчайший случай, когда сценарий пишет писатель по своему роману – это залог успеха. Я перелистала все последние экранизации, в том числе и самые замечательные, которые были, как "Идиот". Достоевский не мог написать сценарий по понятной причине, но даже те экранизации современников, которые недавно вышли, сценарии писали совсем другие люди. И вот сценарий, написанный Солженицыным, для меня это был залог успеха, знак качества.

КУБЛАНОВСКИЙ: А разве "Московскую сагу" не Аксенов написал?

САРАСКИНА: По мотивам. Там сценарий был других авторов. И, конечно, мне хотелось, чтобы главный герой – Евгений Миронов, князь Мышкин, как я его про себя называю, справился с этой ролью. И вот, скажем, на вопрос, действительно, Глеб Нержин альтер-эго Солженицына, вот, справляется ли Евгений Миронов с этой ролью? Я сама себе задаю этот вопрос, и сама себе отвечаю, что все-таки Глеб Нержин образца 1949 года – это тот человек, который только сейчас идет на этап, чтобы попасть в Экибастуз, где он наберется того самого опыта, который даст ему возможность написать "Один день Ивана Денисовича". Значит, это Глеб Нержин только на пути к тому Александру Исаевичу Солженицыну, который станет тем выдающимся писателем, которого мы знаем. И, конечно, говорить, вот Солженицын он или не Солженицын, это неправомерно, он идет по этому пути, по-моему, идет очень успешно. Может быть, мне кажется, он мягче и как-то трепетнее.

ЛАРИНА: Невозможно это соединить совсем. А вот то, что Вы очень правильно сказали по поводу пути, вот мне кажется, что Женя Миронов, глубину этого поиска он чувствует.

САРАСКИНА: Он понимает направление, по которому надо идти, он это направление очень хорошо выстраивает.

ЛАРИНА: А потом говорят, что вот идеальный герой, как сыграть идеального героя? Это не идеальный герой, это человек, мучающийся своими сомнениями, и это очень чувствуется в том, как актер произносит этот текст.

САРАСКИНА: Да, это человек в поиске правды, в прииске веры, в поиске пути, он в поиске всего. Ему надо обрести себя, прежде всего. Он почувствовал момент, что если он останется здесь и будет обслуживать телефонию для сталинских целей, то он, может быть, потеряет право быть писателем, потеряет право писать об октябрьской революции. Он чувствует, что ему нужно овладеть ручным трудом. Помните, как он говорит, что: "Я ручного труда совсем не знаю". Он чувствует, что ему нужно побывать в настоящем лагере, на общих работах, тогда он получит то нравственное право писать об этом. ...

ЛАРИНА: Юрий, Ваши впечатления?

КУБЛАНОВСКИЙ: Ну, тоже я смотрю, конечно, не просто с интересом, а с трепетом, потому что "В круге первом", я думаю, не только моя – часть жизни многих, когда в середине 1960-х годов ходили по Москве папки с бледной машинописью, которую давали на ночь – это первый вариант "Круга первого". Тогда книга всех нас потрясла. И вдруг теперь, вот видите, персонажи этого замечательного романа во плоти: поразительно. Я думаю, что в целом экранизация удается. Я отношусь со знаком плюс, и, конечно, чрезвычайно рад, что на нашем телевидении идет Солженицын.

ЛАРИНА: А вот скажите мне, пожалуйста, поскольку все-таки совсем другая эстетика и другие средства выразительности в кино, а уж в телевидении тем более, очень многие вещи упрощаются, и я это говорю не потому, что кого-то обвиняю, а потому что по-другому невозможно, поскольку все равно это массовое потребление, массовое искусство. Удается ли, на Ваш взгляд, создателям этого фильма вот ту самую многослойность, которую, собственно, и составляет этот роман, донести до зрителя, и что является главным? Вот можно ли сегодня уже выявить то главное, чего добивался Глеб Панфилов как автор фильма, что он пытается втолковать аудитории?

САРАСКИНА: Вы знаете, меня, прежде всего, потрясает сегодня – ведь 50 лет назад плюс-минус год-два написан роман, полвека, казалось бы, про другую эпоху, про других героев, про другие проблемы. Казалось бы, мы изжили все, что было полвека назад.

ЛАРИНА: Это Вы говорите? Ну, изжили.

САРАСКИНА: С первой серии становится понятным, что это злоба дня. Это на самом острие, поразительно. Перед первой серией, я помню, была программа Владимира Познера, и обсуждали, как относиться к тоталитарному режиму. Присутствующие в зале абсолютно не понимали, что они... как бы так получилось, что они осуществляют некую прелюдию к показу фильма Солженицына. Потому что они обсуждали – там в студии были и те, и другие, не будем сейчас пересказывать эту передачу, но получилось так, что все, что сейчас обсуждается в обществе абсолютно вне связи с фильмом Солженицына, абсолютно не в связи с "Кругом первым" и сталинским режимом, оказывается актуальным для этого фильма. И смертная казнь, и проблема, можно ли предавать государственные секреты своей страны, в каких случаях, и как, что случается с человеком, когда он это делает. Я с некоторым трепетом жду тех сцен – надеюсь, они останутся в фильме – когда Рубин, герой, которому поручено, было поручено, в конце концов, осуществить узнавание голоса: это замечательная сцена у Солженицына написана, как в этот самый день ему дают лучший спецпаек – это яичница, вареники с творогом и компот. Чтобы дать ему этот паек, там начальство билось об стенку чуть ли не сутки, чтобы организовать такое питание. И вот он узнает этот голос, и что в нем самом происходит, какие чувства, как человеку к этому относится. Ведь Глеб Нержин избежал этого, он избежал этого выбора, он ушел от него, он не стал таким человеком. ...

ЛАРИНА: Да, много можно вспоминать того, что уже заявлено в той части фильма, которую мы посмотрели. Кстати, если говорить про актерские работы, так, допустим, есть небольшая роль – Альберт Филозов играет дядю Володина. Потрясающе совершенно сделана эта сцена, и я помню, как меня это поразило, когда текст так объемно подается, когда только понимаешь про что он говорит – про передовой класс, который самый подлый, имея в виду люмпена, прежде всего.

САРАСКИНА: Хотела еще сказать, не могу не сказать: на меня очень большое впечатление произвела работа Андрея Смирнова, который играет Бобынина, в его поединке с Абакумовым, когда он говорит, что "я человек, который все потерял, и такого вы не возьмете меня, вы ничего не сможете сделать". Это замечательная сцена.

Ю.КУБЛАНОВСКИЙ: Ну, конечно, я тоже с нетерпением жду продолжения, потому что ведь роль Володина очень неоднозначна, конечно. Он звонит в американское посольство с высшей целью – остановить Сталина и намечающуюся сталинскую экспансию и мировое господство коммунизма. ...

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Григорьев Александр Петрович. У меня такой вопрос: Как долго работал Александр Исаевич Солженицын над сценарием, принимала ли участие в написании и в помощи его жена Солженицына, и участвовали ли они в подборе актеров для этого фильма?

К.ЛАРИНА: Кто такой владеет информацией? В кастинге точно принимал участие, поскольку Миронов – это кандидатура Солженицына, насколько я понимаю, и, по-моему, многих других он тоже...

КУБЛАНОВСКИЙ: Нет, только Миронов. Понимаете, не так давно, перед началом показа сериала, было большое интервью с Натальей Солженицыной в "Известиях". Она как раз говорит, что, за исключением Миронова, они не знали, кто будет играть. И были потом поражены тем, насколько типажи совпали.

ПЕШКОВА: Насколько я знаю, Миронов был предложен Александру Исаевичу режиссером, и Александр Исаевич согласился. Это не то, что Александр Исаевич назначал актеров...

ЛАРИНА: Я думаю, он все равно хотел, чтобы Миронов сыграл. Потому что все знают отношение Александра Исаевича к Евгению Миронову: давайте вспомним, что он ему и премию вручил. Это, конечно, беспрецедентный случай, потому что впервые артисту была вручена премия солженицынская.

ПЕШКОВА: Это не только артисту, это фильму за прекрасное прочтение русской классической литературы, за то возвращение русской классической литературы русскому читателю. В таком полном пакете это было сделано, и премию получил и режиссер Бортко, и актер Миронов, именно за прекрасное прочтение русской классики. А что касается сценария, сценарий Александр Исаевич писал, насколько я помню, летом 2004 года, а Наталья Дмитриевна помогает ему во всем, но не в писании она ему помогает. Она помогает ему потом технически, и конечно, он советуется с ней всегда. Но это было, насколько я помню, лето 2004 года.

ЛАРИНА: Здесь очень важна все-таки фигура режиссера, мне кажется. Здесь не может быть никаких предметов для дискуссий и споров, потому что настолько, мне кажется, сходны ощущения жизни и времени и оценки исторической у Глеба Панфилова и Александра Солженицына. ...

КУБЛАНОВСКИЙ: Вообще в фильме нет – мне кажется, что это плюс, что нет такой откровенной чернухи. Режим показан изнутри. Это хорошо, и вообще в этом фильме есть такая, я бы сказал, христианская мужественная бодрость. Это вообще главная нота всего Солженицынского творчества, всего, она бодра несмотря на все ужасы и на все круги ада, через которые она проводит читателя. ...

ПЕШКОВА: Можно ли считать, что выход на телеэкран "Круга" будет тем самым моментом, который будет способствовать, что, наконец, увидит свет биография Солженицына или какие-то книги о нем, в частности – у нас в стране? Я уж не говорю о тех книгах, которые вышли за рубежом об Александре Исаевиче. В России сейчас книг совсем нет, исключая книгу, скажем, Джорджа Нева, которую сейчас совсем не купишь. ...

САРАСКИНА: Два года назад прошла конференция, практически первая крупная международная конференция по Солженицыну, и те люди, те силы, те доклады, те выступления, которые были заявлены, не свидетельствуют о том, что разворачивается у нас изучение творчества, личности Солженицына. И те, кто там присутствовал, и я в том числе, и Юра присутствовал, мы все мечтаем, так или иначе, работать в эту сторону, писать о нем, читать о нем, читать его, способствовать тому, чтобы его творчество стало в тот ряд, в тот нормальный ряд, когда к Солженицыну подступается филология. Когда Солженицына не только читают, не только экранизируют, а когда им всерьез занимается филология, со всем ее мощным аппаратом комментирования, уточнения, примечания, издания, тогда это будет самый нормальный режим функционирования крупнейшего классика-современника в нашей культурной и литературной жизни. ...

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Феликс Абрамович, Москва. Мне показалась под демонстрацией фильма... первый фильм, первая серия, значит, была в воскресенье, если мне память не изменяет, а следующая серия была обозначена как третья.

ЛАРИНА: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я специально проверил по программе.

ЛАРИНА: Да, это совершенно правильно.

СЛУШАТЕЛЬ: Куда делась вторая серия?

ЛАРИНА: В воскресенье были показаны первые две серии, первая и вторая.

СЛУШАТЕЛЬ: Ах, вот оно что.

КУБЛАНОВСКИЙ: Так же было и с "Мастером и Маргаритой". Это очень верное решение, давать вместе.

САРАСКИНА: Это очень верно решение. Это вовлечение зрителя сразу в крупный кусок фильма, чтобы зрителю было легче войти...

ЛАРИНА: Чтобы зритель сразу понимал, будет он смотреть дальше или нет.

САРАСКИНА: Конечно. И в этом смысле тоже. Поэтому во второй день показа была третья серия.

ЛАРИНА: К сожалению, мы вынуждены заканчивать нашу программу, хотя я понимаю, что мы воспользовались поводом телевизионным – спасибо большое телевизору, – чтобы поговорить отдельно о конкретному романе Александра Солженицына, поскольку любая его книга, любая его работа заслуживает отдельной передачи, может быть, и не одной. Поэтому, уверяю вас, мы продолжим наши исследования и наши обсуждения, а мне остается поблагодарить наших гостей: Людмилу Сараскину и Юрия Кублановского. Спасибо. Я напоминаю, что это была программа "Книжное казино", которую вели, как обычно, Майа Пешкова и Ксения Ларина. Спасибо вам.