В АДУ БРОДА НЕТ

Журнал "Итоги" №6
06.02.2006
Юнна Чупринина

Сериал "В круге первом" по одноименному роману Александра Солженицына стал телевизионным событием

Главный козырь создателей телесериала "В круге первом" – автором сценария стал сам Солженицын – легко мог бы обернуться и главной причиной его провала. "Автору картина понравилась!" – не устают повторять продюсеры и сам режиссер Глеб Панфилов. На первый взгляд действительно есть, чем гордиться. Тем более что "В круге первом" – роман, как известно, автобиографический, посвященный "друзьям по шарашке", и за многими персонажами скрываются реальные прототипы (Дмитрий Сологдин – философ Дмитрий Панин, Лев Рубин – Лев Копелев, писатель Галахов – Константин Симонов). Да хоть бы Солженицын все и выдумал, кому охота слушать критику от первоисточника? Особенно если вспомнить, какими словами костерил телевизионщиков автор "Московской саги" и тоже вроде бы сегодня наш живой классик Василий Аксенов: герои телеверсии показались ему слишком прилизанными и сусальными. А ведь по сравнению с "Кругом" "Сага" – стопроцентный масскульт. Когда-то Солженицын горько заметил, что советские книжки "если и выныривают, то ущипанные". Сейчас, когда все кинулись снимать экранизации, те же слова можно сказать и о телевизионной судьбе отечественных романов.

С другой стороны – непубличность Солженицына, огромные тома его идеологизированной прозы, репутация ортодокса... Конечно, два года назад он вручил свою премию авторам телеэкранизации "Идиота", многие тогда даже удивлялись: оказывается, вермонтский, а теперь и подмосковный отшельник не чурается сериалов! Но по большому счету, что простому зрителю до одобрения автора? "В круге первом" – тяжеловесный и многословный 700-страничный роман, динамика которого скорее внутренняя, чем внешняя, действие происходит в течение трех дней, и даже застольный треп выливается в разговор об Эпикуре. И сколько бы создатели ни твердили о высоких мотивах своего обращения к роману ("В круге первом" был представлен каналом "Россия" как "главный проект нынешнего года"), они, безусловно, пытались сделать картину зрелищную и завлекательную. Это видно хотя бы потому, что лукавили они с потенциальным зрителем буквально на каждом шагу.

Ведь что нам обещали? Первое обращение к Солженицыну. Договорились даже до того, что сама солженицынская манера письма камере неподвластна. Однако в действительности "В круге первом" выдержал уже две экранизации. В 73-м, еще до высылки Солженицына, вышел фильм "по мотивам" поляка Александра Форда, по оценке Натальи Солженицыной, "совершенно провальный". Следующая попытка случилась уже в начале 80-х, когда свет увидела двухсерийная франко-канадская картина. "Мы давали Глебу Панфилову смотреть этот фильм, – рассказала Наталья Солженицына, – он довольно высоко оценил уличные съемки. Но там есть, конечно, и клюква. Например, Абакумов наливает водку, открывая краник самовара, который стоит у него на камине, у зэков в распахе комбинезона – шейные платки, на головах береты".

Первые серии "Круга" тоже, кстати, вызвали усмешки: мол, синие комбинезоны, в которых ходят арестанты шарашки, слишком напоминают джинсовые, даже строчки видно. Да и вообще какая-то картина получилась глянцевая и неправдоподобная. Потому как, опять же, что нам рекламировали? Экранизацию романа о трагической странице нашей истории, очередное обращение к теме репрессий, новую попытку развенчания сталинизма. "Я прочитал роман в 74-м и полагал, что экранизация станет возможной лет через триста, – признавался Глеб Панфилов. – Но это случилось раньше – через тридцать". Вся Москва пестрела сообщениями о том, что "Певцов рассекретил агента", а "Миронов идет по этапу". Как будто речь шла об авантюрной драме из лагерной жизни.

Безусловно, можно понять желание продюсеров заострить фабульную, мелодраматическую основу романа (вот только ждать, что уже в следующей серии Миронов отправится по этапу, все же не стоит: роман этим заканчивается, и подробностями лагерной жизни ужасаться не придется). Ведь уже с первых кадров сериала стало очевидно, что речь в нем пойдет не о лагерях и репрессиях. Сама шарашка здесь (как, впрочем, и в романе) – не только тюрьма, но и интеллектуальный "монастырь", в котором лучшие умы обсуждали проблемы мироздания, природы человека и социального устройства. Первый круг – не только первый круг ада, куда Данте поместил ученых, это еще и круг людей, позиций и философий, в котором Нержин совершает свой главный в жизни выбор. И это продюсеры определили его в главные герои, а прототипом назначили самого Солженицына. В романе, как известно, главного героя не существует, это особенность его поэтики. Однако артист Миронов даже в гости к Солженицыным ездил с целью присмотреться к своему персонажу поближе. В результате Нержин, чей образ и так "утеплили" склонностью к рифмоплетству, старательно делает записи (наверняка убористым, "словно луковые семена", почерком) под звучащий за кадром авторский текст. Спасибо еще, что актер и писатель не слишком похожи внешне.

Однако мяса самого романа для полноценного зрительского хита явно недоставало. Вот и пришлось поставить еще одну наживку – имя автора. Тем более феномен Солженицына в том и состоит, что фамилию эту знают все, а вот читать романы нобелевского лауреата доводилось немногим. "В круге первом" никогда не называли "культовым", даже те, кто впервые взял его в руки в самиздатовском варианте, читали немного не ту книгу, что легла в основу настоящего сериала. Во всяком случае, она не с того начиналась. Первый вариант романа Солженицын начал писать в 55-м, в казахстанской ссылке. А опубликовать его пытался еще на излете хрущевской оттепели, для чего, собственно, и потребовалась вторая, "облегченная" редакция. Помимо прочего, в ней была изменена завязка. Дипломат Иннокентий Володин (Дмитрий Певцов) звонил не в американское посольство с сообщением о том, что советский разведчик получит подробности производства атомной бомбы, а пытался по телефону предупредить друга семьи о возможном аресте. Говорят даже, Солженицын заимствовал этот мотив из расхожего кинофильма конца 40-х, где герой – врач, нашедший лекарство от рака, передавал его французам, за что был обвинен в измене родине.

Именно в таком виде роман прочитали на интеллигентских кухнях. И думаю, таким он и сегодня обнаружил бы куда больше поклонников: спасение конкретной человеческой жизни – мотив более понятный, чем спасение мира, попытка предотвратить попадание атомной бомбы в руки Сталина, что Солженицыным однозначно трактуется как подвиг. К сожалению, в сериал не вошла одна из самых сильных сцен романа. Дипломат Володин видит нищету деревни и оправдывает свой поступок: зачем Родине атомная бомба? Зачем она вот этой старухе с задушенным цыпленком? Безостановочные укрепления российской государственности, которые мы переживаем последние годы, неизбежно привели и к изменениям в массовом сознании. Неудивительно, что интернет пестрит гневными отповедями: "Тот, кто сочувствует человеку, гипотетически осуществившему подобный звонок, – потенциальный пособник изменника Родины". И наверняка найдутся зрители, готовые скорее восхититься подвигом советских чекистов, арестовавших предателя, нежели ужаснуться той тотальной несвободе, на которую обречены все герои фильма.

Мне возразят, что все важное в сериале проговаривается, а иногда и разжевывается. Но в том-то и дело, что, оказавшись на телеэкране, "В круге первом" неизбежно попадает в контекст, привычку слушать отнюдь не развивающий. Это лет десять назад экранизация Солженицына влилась бы в девятый вал антисталинского разоблачительного кино. Ситуация изменилась: сериалы "Дети Арбата", "Московская сага", "Звезда эпохи" (в ближайшее время на Первом канале выйдет еще одна мелодрама из "той" жизни – "Александровский сад") уже сформировали то представление о большом сталинском стиле, в котором неизбежно воспринимается и "В круге первом". Кажется, развенчать его не удастся никакому исполнителю роли Сталина, даже такому гротесковому, как Игорь Кваша. Разве что сойдет мода на эстетику, которую принято называть советским ампиром. Тоска по временам, когда деревья были большими, солнце светило ярче и страсти кипели не чета нашим.

Вхождение в уже существующий контекст чревато: его оптика с легкостью искажает первоначальный авторский замысел. С другой стороны, не вспаши телевидение эту почву, такого фильма, как "В круге первом", на ней бы и не выросло. Да, у Панфилова получилась именно что иллюстрация. Все-таки для того, чтобы из прозы выпестовалось самостоятельное кинопроизведение, ее нужно перевести на другой язык. У режиссера, кстати, есть шанс: работа над одноименным кинофильмом еще не закончена. Если попытки обернуть в сериал гротескную ("Мастер и Маргарита") и живописную ("Золотой теленок") прозу пока не удаются, то снимать достойные, раздумчивые и внятные истории на реалистичном материале мы, кажется, уже научились. Материал бы позволял. Так что правильная была рекламная кампания: спасибо Солженицыну. Именно его роман дал возможность Глебу Панфилову мастерски продемонстрировать ту медленную и скрупулезную сегодня систему подхода крупного режиссера к каждому из персонажей, о которой все мы сегодня уже позабыли.

ПРОДЮСЕР: И дух, и буква

"В круге первом" – совместный проект телеканала "Россия" и киностудии "Вера". Ее генеральный директор и один из продюсеров сериала Максим Панфилов ответил на вопросы "Итогов":

— Максим Анатольевич, Вас как продюсера не отпугнула сама тема романа: сталинщина, репрессии?

— Тема романа – проблема выбора между свободой и совестью, а не репрессии. Совсем другая тема. Так что никаких опасений у меня не было. Глеб Панфилов решил снимать "В круге первом" много лет назад. А непосредственная работа над проектом началась сразу по завершении предыдущего его фильма "Романовы – венценосная семья". В 2002 году наша кинокомпания приобрела права у Александра Исаевича, а это, поверьте, было непросто.

— Права на телеэкранизацию?

— И на кинофильм. Ведь Глеб Анатольевич хотел снимать для большого экрана. Но бюджета не хватало, и мы обратились на телеканал "Россия" с предложением снять вариант для телевидения: не вместо съемок фильма, а параллельно. Сегодня первый этап проекта завершен. А следующим будет кинофильм, работа над которым продолжается.

— Довольно странная последовательность, не находите? Обычно киноверсия предшествует сериалу.

— А у нас получилось так. Могло бы не быть ни того, ни другого. Так что мы очень благодарны коллегам с телеканала "Россия".

— Ваш сопродюсер Антон Златопольский говорил о бюджете в три с половиной миллиона долларов...

— Это бюджет телевизионного фильма. Бюджет всего проекта больше. Напомню, что мы, помимо всего прочего, еще и приобретали права. Кстати, права на киноэкранизацию остались за нами.

— Насколько существенна была поддержка Роскультуры?

— Они только обещают поучаствовать.

— Кинофильм – усеченная версия сериала?

— Это самостоятельное произведение. Кинофильм будет по мотивам: в рамки киноформата не могут войти все сюжетные линии семисотстраничного романа. Сценарий написал Глеб Панфилов, и он отличается от сценария Александра Исаевича. Зрители увидят то, что не увидели в сериале. Но дух романа там присутствует.

— Картина выйдет в прокат?

— Сейчас обсуждается участие картины в программах самых престижных кинофестивалей.

— Чья была идея привлечь к чтению закадрового текста самого автора?

— Глеба Панфилова. Голос автора присутствовал уже в литературном сценарии, но возникал всего несколько раз. Для многосерийного фильма этого было мало. Поэтому Глеб предложил Александру Исаевичу начитать еще много отрывков из романа. Когда мы записали его голос, были просто счастливы. А недавно Александр Исаевич сказал Глебу, как хорошо, что он его уговорил. Ну скажите, какой актер сможет прочесть лучше автора?

— Он делал замечания, когда телефильм был готов?

— В начале ноября мы привозили Александру Исаевичу и Наталье Дмитриевне черновой вариант. Он длиннее окончательного, показывали мы его два дня. Естественно, сильно волновались. Александр Исаевич делал пометки в дневнике: тогда мне казалось, отмечал отступления от своего текста. Но когда фильм закончился, он был очень сильно взволнован. Сказал, что это – его роман. Это были очень эмоциональные минуты. Никогда не забуду эти два дня. Александр Исаевич стал нашим первым зрителем. А теперь, я знаю, он смотрит фильм вместе со всей страной.

— Не обидно, что премьера "Золотого теленка" выходит в то же время, что и "В круге первом"?

— Если честно, мы, конечно, огорчены, что обе премьеры идут в параллель. Но комментировать это я бы не хотел. Теперь каждый должен сделать свой выбор сам, как делают его герои романа Александра Солженицына.