"Космос как предчувствие" – фильм в стиле "ретро in vitro"

Предчувствие, что фильм отхватит главный приз ММКФ, у меня лично оправдалось. А вот то, что новый фильм Алексея Учителя, четвертый полнометражный по счету, станет самой большой удачей режиссера – увы, нет.

Перед нами даже не треугольник, а ромб. Время действия – 1957 год, место – полярный портовый город, отдаленно напоминающий Мурманск. Повар Витя (Евгений Миронов) по прозвищу Конек увлечен работой и любимой девушкой Ларой (Ирина Пегова). Вот только квартирный вопрос... Заниматься любовью им приходится урывками исключительно в кустах на осенней листве. Но риск быть застуканными – ничто по сравнению с романтической возможностью наблюдать за пролетающими спутниками.

Впрочем, любовь скоро уступает место дружбе. Конек с ходу очаровывается загадочным Германом (Евгений Цыганов) и просто преследует его своими чувствами. Но это не то, что вы подумали, а типа чистая мужская дружба. Такая, что можно и на ринг, и в ледяную воду за другом – чтобы стать таким, как Герман. Сильным. Целеустремленным. Роковым для барышень. А то, что рядом в стране существует галактика по имени ГУЛАГ, нашему Витьку в голову отчего-то не приходит.

Миронов играет, как всегда, замечательно. Но после "Идиота" как-то мелковато. Конек скорее не характер, а маска. Суетливая и неприятно лицемерная. К тому же несколько странно, что на экране он намного младше Цыганова. Как, скажите, может такой взрослый вроде дядечка с умными сорокалетними глазами (крупный план выдает!) быть таким болваном и к тому же радостным сексотом? Потому как все услышанное и увиденное у нового знакомого он тут же радостно вываливает "старшим товарищам". Герой Миронова – по сути, хитрован-комсомолец, который ухватит свою судьбу-индейку и сделает из нее такой гриль, что олигархам мало не покажется.

Ирине Пеговой, пожалуй, веришь больше. Ее Лара – из жизни. Девушка с опытом. Мать-одиночка – "вся такая стремительная, такая противоречивая"... Спит с Витьком. А замуж не хочет. Встречает Германа (наш вариант Бандераса – Цыганов все же слишком современный типаж) и – ласточкой в его койку. Пегова сыграла живую женщину, непонятно как сохранившую в циничном буфетно-ресторанном космосе всю живость и непосредственность натуры.

Ее двойник, alter ego – сестра Римма (дебютантка Людмила Лядова, которой для пущей схожести с Пеговой пришлось поправиться аж на 12 кг). Она хищно, как стервятник, ждет добычи – и после разрыва подбирает Витька, радостно программируя его дальнейшую судьбу в качестве посла в Бразилии. А Герман тихо растворяется на просторах родины. Но сначала изливает над спящим Коньком свою душу.

В итоге Конек с Риммой уезжают в столицу, а провожает их грустная Лара. И в вагоне встречают голубки некоего лейтенанта Юру, которому дарят пирожки и у которого все время развязывается шнурок на правом ботинке. Что настораживает – и прям, в финальных кадрах мы видим уже реального Гагарина с развязанным шнурком на правом ботинке. И рвущегося с букетом к нему Конька... Так и ждешь титров "реставрация событий" – как в известных передачах.

В общем, страна обрела своих героев. А мы? Про что, собственно, кино? Не про "маленьких людей", потому как драмы-то настоящей нет. Не говоря уже о трагедии, по законам которой жила долгое время и после смерти вождя страна.

Ну не про космос же – хотя режиссер много и путано говорит о роли предчувствий в жизни и о космическом начале. Все как-то распадается, разваливается на части – хотя видно, как все усердно старались. Но память по странным причинам отстранилась от героев. Где бокс? Где чуткая мама? Где заплыв за пароходом? Где начсексот? Все растворилось в космосе.

Не зря же, по слухам, от этого сценария Миндадзе со множеством недомолвок-умолчаний отказался даже мрачный метафорист Абдрашитов. Он-то всегда ясно понимает, ПРО ЧТО. Не спасает даже безумной красоты картинка оператора Юрия Клименко с подачи опытнейшего художника-постановщика Веры Зелинской. Ландшафт почти лунный – такая полярная серо-белая масса с черными бараками. Причем в некоторых кадрах почти физически ощущаешь экзистенциальную тень Абдрашитова.

Что, в общем-то, и неплохо. Но сама история – ее, по сути, нет. Не говоря уже о юморе, которого от Учителя ждать не приходится.

И мыслей особых, увы, тоже не наблюдается. Что, пожалуй, самое печальное. Откровение, что маленькие люди иногда сталкиваются с большими – если долго смотрят в небо, – при всей изящности на глобальность не тянет. Можно, конечно, приплести Канта с его звездным небом и нравственным законом внутри – но как-то неважно сопрягается этот самый закон с идейным сексотством одного героя и страстным стремлением удрапать за кордон – другого.

Понимаешь, что это даже уже не реставрация, а имитация действия (не говоря о мыслительном процессе). Все как бы понарошку – слишком и чересчур. Кипит в разреженном марсианско-совковом пространстве абсурдная карнавальная суета в стиле ретро – столь любезного сердцу стилиста Учителя. Так работал когда-то Феллини. У нас – отчасти Абдрашитов. За ними ощущалась вселенная. А тут – стена. Глухая. Форма сожрала содержание. Печально, но факт.

Впрочем, никто никогда не докажет, что в нашем вчера все было по-другому. Более страшно. Более смешно. И более холодно. Вспоминать-то особо уж некому. А если и найдется такой талантище, то трижды подумает. Слишком больно. Тем-то и отличаются чувства от предчувствий.