Каждому фильму Алексея Учителя критики пророчат шумный успех. И пророчества, надо заметить, сбываются. Жанровые ипостаси философии Учителя всегда трудно определяемы.

На этот раз режиссер снял фильм-мечту о сбывшихся и несбывшихся чаяниях советского народа в эпоху хрущевской оттепели. Кино получилось многоуровневым и не таким простым для понимания, а где-то – и противоречивым. Если говорить буквально, "Космос как предчувствие" – это ностальжи по эпохе национальной гордости, связанной с советской монополией на космос. Если же брать шире, то фильм можно трактовать, как сложносочиненную аллегорию на возможность счастья и человеческую жизнь вообще.

Действие картины происходит в самом конце 1950-х годов, когда Советский Союз уже запустил первый спутник, а страна жила ожиданием первого полета в космос. Этой же мономанией одержим и главный герой по прозвищу Конек (Евгений Миронов), который работает поваром в ресторане, занимается боксом, катается на велосипеде и мечтательно глядит в ночное небо, пытаясь разглядеть первый советский спутник. Гениально выступавший в амплуа самой кротости и простоты, Миронов на этот раз сыграл экзальтированную личность, пребывающую в футуристических мечтах о светлом будущем. Его герой, вне сомнений, советский патриот, но, сними Алексей Учитель "Космос как предчувствие" в те самые 1950-1960-е годы, фильм посчитали бы крамольным за романтический космополитизм Конька, с восхищением обозревающего карту мира и слушающего зарубежные радиостанции. В этом плане прорыв в космос – ведущий символ фильма, который в устах Конька может быть интерпретирован приблизительной фразой: "Как же сильно изменится весь мир, когда МЫ полетим ТУДА!". Изменится, как надеются герои, конечно же, в лучшую сторону. И надо заметить, первое, что бросается в глаза во время просмотра, – это постоянное ощущение уверенности в светлом будущем человечества и просто бесконечного счастья, которое и вправду излучают все герои картины, ставшие свидетелями великих перемен.

Если герой Миронова олицетворяет светлое начало и веру в будущее своей страны, то появившийся в городе таинственный незнакомец с символичным именем Герман (Евгений Цыганов) является его "темным" антагонистом. Но Конек восхищен им и старается во всем подражать, именно он произносит ключевое определение Германа: "Просто герой". И все бы ничего, но Учитель сам провоцирует нас на неоднозначное восприятие героя Цыганова. С одной стороны, Герман сначала называет себя одним из десяти претендентов, каждый из которых хочет стать первым космонавтом. Затем он пытается бежать из страны, собираясь уплыть на норвежском корабле, но тонет. С другой стороны, Учитель изображает Германа как фигуру трагическую, в связи с чем просто напрашивается вопрос о том, что хотел подспудно изобразить режиссер. Случайно не то ли, что жизнь в СССР была столь несносной, что смыться из страны хотелось куда угодно, пусть даже в космос?

Уже в своем предыдущем фильме "Прогулка" Алексей Учитель отказался от "салонности", которой было увлекся в "Дневнике его жены", повествующем о драматических событиях в семье русского писателя Ивана Бунина. И похоже, что режиссер вообще отказался от изображения "личного", сместив акценты на "общественное" или "общечеловеческое".

В "Прогулке" Учитель показал новое молодое поколение, которое обязательно будет счастливо. Столь же жизнеутверждающим оказался и "Космос как предчувствие". Впрочем, следуя закону генерализации в искусстве, Учитель через частное изобразил чуть ли не роевое сознание всего советского народа середины прошлого века. Конек – абстрактный среднестатистический гражданин, живущий в абстрактном портовом городке N (кстати, съемки картины велись в Кронштадте, Волхове и пригородах Санкт-Петербурга).

Согласно режиссерскому замыслу, Конек – это в конечном итоге частный пример коллективной мечты, которая в фильме возводится в ранг национальной идеи. Именно такого фильма не хватало российскому кинематографу, который компенсировал дефицит патриотического кино (в хорошем смысле) историческими картинами или того хуже – батальным жанром. Так что Учитель не прогадал, сделав ставку на развитое чувство патриотизма отечественного телезрителя, помноженное на ностальгические настроения людей зрелого возраста. Художник-постановщик картины Вера Зелинская в интервью сказала, что они пытались отразить "восторг духа того времени, а не жалкие остатки". И все же не могу не заметить, что фильм получился с небольшим перебором в плане помпезности и даже дидактичности. Временами нам прямо-таки назидательно говорят, чем нам надлежит гордиться.

Наконец, остается последний вопрос – вопрос названия. Действительно, более логичным было бы "Предчувствие космоса". Сам Учитель на это говорит: "Мне так больше нравится. Название фильма тонкое и красивое". Кстати, международное "имя" картины намного проще – "Dreaming of Space", то-есть "Мечта о космосе". И все же ключевым словом для фильма является "предчувствие". Предчувствие великих перемен, светлого будущего и простого человеческого счастья.