В Центральном Доме литераторов состоялся информационный показ фильма "Игра в модерн".

В основе сюжета – реальная любовная история польской актрисы и русского офицера, наделавшая в конце XIX века много шума в Варшаве. История, которую Иван Бунин описал в рассказе "Дело корнета Елагина", а сценаристы Юрий Арабов и Наталья Чепик назвали "Игрой в модерн". Поставил фильм Максим Коростышевский, и это его первая работа как режиссера кино.

Честно скажу, трижды хотелось уйти во время просмотра. И трижды что-то все же заставляло остаться. Двойственность чувств, которую вызывает эта картина, скорее всего связана с двойственностью героини – примы варшавского театра Марии Висновской (Оксана Коростышевская). Роковая женщина – femme fatale, – самодостаточная и недоступная, холодная красавица и коварная соблазнительница, она вдруг предстает ласковой, кокетливой, страдающей и беззащитной. Истеричная особа, не совладавшая с тяжестью славы, зависимая от мнения публики, развеивает скуку, издеваясь над многочисленными поклонниками: одного изводит ревностью, другого унижает, заставляя раздеться прилюдно, третьему как бы невзначай признается в неравнодушии и тут же соглашается на брак с четвертым...

Та, вторая сторона не особенно удалась исполнительнице главной роли. Томный голос Коростышевской с бархатными басовыми нотами, так подходящий к образу актрисы, блиставшей на подмостках на рубеже веков, не меняется в интонациях даже в момент, когда в порыве ревности и страсти молодой любовник чуть не задушил ее! Многоликость Марии-Оксаны ярко подчеркнута великолепными костюмами (сценическими и бытовыми), но не эмоциями на лице. Какая Висновская на сцене (если провести параллель с Джулией в "Театре" Моэма), зритель тоже оценить не может. В фильме нет эпизода, когда актриса именно исполняет роль, а не продолжает играть, скажем, Клеопатру за кулисами. Приходится на веру принимать ее актерский талант.

Страсть в "Игре в модерн" осталась, видимо, только на бумаге. На экране она выглядит скромно. Сыграть это чувство сложно, так как не все его переживают в жизни, а стало быть, нет личного опыта для передачи состояния другим. Висновская, безусловно, была страстной женщиной. Коростышевская же и в проявлении любви оставалась с маской "железной леди" на лице. Вспоминается другая героиня Коростышевской, в "Тихих омутах" Э. Рязанова. Там не хотелось сказать выпускнице ВГИКа станиславское "Не верю!", когда молодая журналистка влюбилась в пожилого профессора и рисковала ради этого (по сюжету).

Не прочувствовалась и нежность в отношениях с корнетом Бартеньевым (Егор Бероев). Эмоционально актерам удались только сцены многочисленных шантажей. Они играют со смертью, чужой и своей, не в силах вернуть себе разум. Она – потому что привыкла всю жизнь изображать кого-то, любить не способна, измениться тоже. Он – потому что молод и горяч, от любви сходит с ума, наивно полагая, что его возлюбленная – ангел во плоти.

Ангел-то ангел, но черный! А то и без крыльев, ведь летать не может. Слишком тянет к земле имидж-груз. Да, в развитии красивую любовную историю зрители не увидят. Отношения Висновской и Бартеньева предлагаются как данность (уже в самом начале картины герои обмениваются кольцами в знак "вечной верности"). Зритель становится свидетелем лишь развязки драмы. И он к этому совершенно не подготовлен с точки зрения раскручивания сюжета, но знает заранее и ждет, так как трагический финал известен как исторический факт. Интрига в картине не ночевала. Зато блестящая задумка с замедленными съемками – автор монтажной идеи Андрей Черных, оператор Юрий Клименко – придает фильму-"киноверсии стиля", как ее именует режиссер, обаяние документализма: бульварный роман приобретает шарм светской интриги. В остальном же историческая и психологическая достоверность событий эпохи модерна – времени порока и невинности – содержит элементы повтора. Казалось бы, варшавская "лавстори" не экранизировалась, не ставилась на сцене ранее. Но "роковая любовь русского офицера к иностранке" – уже где-то было... "Поедем к цыганам!" – уже где-то звучало... Лошади, полки, снег – уже где-то показывали... Впрочем, новизны в жизни вообще мало. А эта история не про Адама и Еву.

Актерский состав киноленты богат на звучные имена: Михаил Козаков, Евгений Миронов, Ольга Волкова, Галина Тюнина, Игорь Золотовицкий и Александр Пороховщиков. Думается, свою игру в стиле модерн они сделали, как ставку в казино. Не проиграли, но и куша не сорвали. Просто получили удовольствие от работы над своеобразным поэтическим этюдом. Как и художник Надежда Васильева, которая буквально вручную по старинным эскизам восстановила костюмы эпохи, создав гардероб загадочной женщины-вамп. Идеальной же декорацией для съемок стал мрачный Петербург – такой же холодный, как любовь надменной примы.