Как и обещали, мы продолжаем дискуссию о сериале Владимира Хотиненко "Достоевский" и рады, что в нее включились учителя, преподаватели-словесники, а также тому, что полемика выходит за рамки обсуждения конкретного многосерийного фильма. Классики и классика на экране – как изменился "класс" экранизации и телебиографии в постсоветскую эпоху?

НЕПРАВДА ДЕТЯМ
Екатерина Маевская

Инна Кабыш обрушивается на специалистов-филологов, дерзнувших не восхититься фильмом В. Хотиненко "Достоевский" ("ЛГ" №22).

Вообще-то я полагала, что учителя русской литературы (от имени которых негодует Кабыш) в некотором роде тоже являются специалистами в том предмете, который преподают. И именно в этом качестве они способны отличить правду от фальши – не только исторической, но и эмоциональной. Но нет, оказывается, педагогичнее показать десятиклассникам на уроке отечественной словесности то, чего не было, дабы "заставить сердца детей хоть на несколько секунд забиться сильнее". Думаю, что постельные сцены, в которых активно задействован экранный Достоевский, поведут к той же цели быстрее и с гораздо бóльшим успехом.

Фильм "Достоевский", испеченный, как точно заметил Игорь Волгин, "по всем правилам новейшей сентиментально-эротической школы", удивительно напоминает зарубежные ленты à la Rasputin, претендующие на постижение России и загадочной славянской души. Помню, и в моем классе на уроке литературы когда-то показывали отрывки из американской (прозаической!) версии "Онегина": как Татьяна, красиво страдая и кусая перепачканные в чернилах пальцы, пишет письмо, как она, упоенная собственной добродетелью, красиво отказывает Онегину во взаимности. Ни тогда, ни сейчас у меня не возникало сомнений, что моя добрая учительница русского языка и литературы пережила каждую из этих сцен. И что слезы ее были совершенно искренни. Только какое отношение все это имело к Пушкину?..

Я отнюдь не посягаю на эстетические вкусы Инны Кабыш, это ее личное дело. Но не могу взять в толк, почему поэтесса, чьи стихи мне близки именно подлинностью чувства, жаждет – будучи учителем – продемонстрировать своим юным ученикам ряженого Достоевского? Такого, который волей сценариста и режиссера превращен в мелкого, суетливого, сексуально озабоченного, не очень умного литератора, все время бьющего на жалость и любым способом пытающегося выжать "слезинку ребенка" (на которую патетически ссылается Кабыш в качестве морального оправдания картины). Но как невозможно, согласно автору "Братьев Карамазовых", воздвигнуть на такой слезинке всеобщее счастье, так же, полагаю, безнравственно и замешивать на ней псевдобиографические сериалы. Недаром сказал поэт: "Не надо говорить неправды детям". Впрочем, и взрослым тоже.

P.S. Кстати, Инна Кабыш обнародовала, очевидно, без согласия говорившего мнение, доверенное ей (по ее собственному признанию) "в приватной беседе". Я бы на месте ее собеседника теперь крепко подумала, прежде чем приватно беседовать.

СПАСИБО "ДОСТОЕВСКОМУ"
Нелли Соколова

Только начала читать вступление к теледискуссии о фильме Владимира Хотиненко "Достоевский" ("ЛГ" №24), прочла фразу "...тема показалась нам исчерпанной", и будто кто камнем мне в грудь бросил. Господи! Да неужели весь отдел, все его сотрудники согласны с заупокойными, не согретыми даже каплей живых эмоций, донельзя обидными для создателей фильма – режиссера, актеров, всей творческой группы – статьями-отзывами Л. Сараскиной (особенно ее) и несколько более мягко-ругательной И. Волгина!.. Не может этого быть! Ведь страница о телевидении почти всегда привлекает внимание, на мой взгляд, умными, справедливыми в оценках статьями. Что же на этот раз мы так разошлись во мнениях? Не только несогласие, а негодование вызвало у меня заявление редакции о готовности поставить точку после статей.

Показ всех серий фильма "Достоевский" был праздником для зрителей (не тех, конечно, кто, кроме так называемых развлекательно-увлекательных передач, ничего не смотрит). Такой живой, разный, страстный, мучающийся сам и мучающий других, близкий и сегодняшнему читателю, пытающемуся хоть краешком прикоснуться к его душе, предстал нам великий писатель в фильме. Для Евгения Миронова эта роль – высота, которая никогда уже не забудется ни им, ни благодарными зрителями. Дай Бог ему еще много удач, но эта будет с ним уже навсегда.

Есть в фильме неточности, даже на мой непросвещенный взгляд, есть неудачные, зряшные эпизоды, словно сценарист и режиссер испугались: не заскучает ли зритель без дешевеньких интрижек, совсем никчемушных и лишенных всякой правды. (Не могу тут удержаться и не сказать о брошенной М. Исаевой перчатке в снег и поцелуе тут же с Вергуновым. Да не в том она была состоянии и не та она была, чтобы так себя вести!) Но это я так считаю. Дело, в общем-то, не в них, не в этих, можно сказать, накладках. Разве суть только в буквальной правде события, а не в состоянии души героя? И разве ради этой, более высокой правды невозможны какие-то перемены, отступления от принципиально не наиважнейших моментов, событий? Это же фильм, художественное произведение, а не автобиографическая справка.

Все мои добрые знакомые взялись перечитывать произведения Достоевского, мемуары о нем. Какую-то еще одну ступеньку-опору в постижении его гения дали фильм Хотиненко, игра Аллы Югановой, да и работа всей творческой группы. Спасибо им за этот луч света в чаще всего глупом, бездарном "формате" нашего "киносериального" телевидения. Исключения, конечно, бывают, но очень редко, к сожалению. Потому все реже и реже включаем этот ящик, но те, кого с детства не приучили к чтению, целые поколения воспитываются на этом дурновкусии. Главный виновник падения культуры, нравственности – это телевидение последних 20-25 лет. И тут хоть караул кричи, ничего не меняется. А это ведь огромная беда. Скорее бы опомнились.

Спасибо Инне Кабыш за то, что восстала против сладострастного обличения в неточностях, за ее записку "От неученого к ученым", а то бы, не дай Бог, и ограничились точкой-кляксой в оценке этого интереснейшего кинематографического произведения. Инна, мы, неученые, с Вами! Повезло тем детям, которым Вы преподаете литературу. Успехов Вам и в учительстве, и в творчестве, хотя настоящее учительство – тоже творчество, конечно. ...

С огромным интересом смотрели мы этот фильм. С чем-то спорили, но только не с Евгением Мироновым: он живой в образе гениального писателя. Все-таки наши даже признанные и широко известные "литературоеды" теряют порой за огрехами, обнаруженными в постановках или фильмах о столь глубоко и дотошно изученных ими авторах, живое, теплое, трепетное и вечное счастье встречи с гением. Оно на этот раз состоялось. Будут повторы – посмотрите фильм.