По Первому каналу показали ретродетектив Александра Котта "Охотники за бриллиантами" – об одном из самых нашумевших преступлений брежневской эпохи (а точнее, сразу о нескольких, по-видимому, взаимосвязанных преступлениях). Интерес к десятилетиям застоя сейчас особенный; древнее китайское проклятие: "Чтоб тебе жить в пору перемен!" однозначно признано грозным; слово "стабильность" у всех на устах, а издевательский "стабилизец", напротив, категорически вышел из моды. Говоря о брежневских десятилетиях как о времени, когда наконец можно стало жить, их противопоставляют не только сталинизму, зиждущемуся на сочетании террора с аскезой, но и годам правления Н.С. Хрущева с их выраженным протестом против "мещанства", в качестве какового воспринимались малейшие вылазки в сторону общества потребления (вспомним, скажем, знаменитую пьесу "В поисках радости", юный положительный герой которой яростно рубил дедовской шашкой родительскую "мещанскую" мебель). При Брежневе дело пошло, разумеется, по-другому – причем прежде всего в психологическом плане: "Живи и жить давай другим". Вспоминая собственную молодость, бровастый генсек произнес сакраментальную фразу: "Помню, как мы грузили мешки на ж/д. Три сгрузишь – четвертый себе берешь. Вот и вся страна так живет!"

Страна, положим, при Сталине так не жила, а вот при Брежневе и впрямь зажила. Хотя полного равенства в потреблении, естественно, отнюдь не было: начальство (номенклатура), торговля, академическая наука, деятели литературы и искусства и, наконец, подпольная легкая промышленность (так называемые "цеховики") процветали, – но пироги и пышки перепадали, пусть и в заведомо меньшем объеме, и рядовому "населению", на чем, собственно, все в нашем государстве и держалось. Социальному миру в стране изрядно способствовало и еще одно обстоятельство: "потреблять" и даже роскошествовать было уже можно, но только за закрытыми дверьми. И, напротив, роскошь, выставленная на всеобщий показ, не только осуждалась, но и каралась: иной любитель пошиковать запросто мог лишиться партбилета "за моральное разложение", а то и угодить под суд как "взяточник" или "расхититель собственности". Причем касалось это (правда, в неодинаковой мере) как тайных богачей полукриминального толка, вроде преуспевающих адвокатов или "выездных" торговых работников и дипломатов, так и людей, зарабатывавших колоссальные деньги совершенно официальным путем (типа эстрадных композиторов и поэтов-песенников или, допустим, популярных драматургов). То-есть, ты мог коллекционировать хоть Фаберже, хоть Джотто, – но хвастать этим было не просто не принято, но и опасно.

Мне довелось однажды побывать у Людмилы Ильиничны Толстой, вдовы знаменитого писателя, в многокомнатной квартире на втором этаже особнячка на улице Алексея Толстого, с ограбления которой и начинается рецензируемый сериал. Создатели которого тщательно воспроизвели тамошнюю обстановку, но все же немного поскромничали: на мраморной лестнице с первого этажа на второй висели картины в золоченых рамах, а на лестничной площадке росла в мраморной вазе пальма. По свидетельству Бунина, "третий" Толстой говорил ему, что зарабатывает в СССР столько, что каждый день мог бы покупать себе по дому. Но покупал вместо этого картины, драгоценности и антиквариат. Вот эту-то квартиру и обнесли предположительно одесские налетчики. Предположительно по наводке и под прямым руководством оперного певца Бориса Буряце, цыганского "барона" и любовника Галины Брежневой. Которая, в свою очередь, была предположительной заказчицей преступления. Если только не оказалась оклеветана в ходе борьбы за власть между министром внутренних дел Щелоковым (также слывшим любителем и коллекционером драгоценностей) и его заместителем Чурбановым (собственным мужем) с одной стороны – и председателем КГБ, а затем членом политбюро и секретарем ЦК КПСС Ю.В. Андроповым, с другой. И вписалось каким-то образом во все эти расклады таинственное убийство знаменитой актрисы Зои Федоровой.

То-есть, ясности во всей истории ни малейшей. Сценаристы и режиссер сериала, основанного вроде бы на реальных событиях, понимая условность, да и неизбежную политизированность любой хоть сколько-нибудь однозначной трактовки, не спешат расставить все точки над "i", хотя и выдают на-гора довольно сбивчивую и внутренне противоречивую версию происшедшего. Однако нет худа без добра: некоторая расфокусированность детективной линии позволяет переключить внимание на мастерски воссозданную атмосферу поздне-советского нуара и по достоинству оценить целый ряд великолепных актерских работ (Алексей Серебряков, Петр Федоров, Евгений Миронов). Причем всех переигрывает и, строго говоря, чуть ли не превращает восьмисерийный фильм в собственный бенефис Мария Аронова, играющая Галину Брежневу на жестком стыке брутального шаржа, гомерического гротеска и, как ни крути, подлинной трагедии власти, а вернее, конечно, всевластия, а еще точнее, вседозволенности. Сериал стоит посмотреть хотя бы ради нее одной.