В рамках Дней белорусской культуры в Москве состоялась премьера фильма "В августе 44-го", снятого режиссером Михаилом Пташуком по роману Владимира Богомолова, известного еще под названием "Момент истины". То, что это событие неординарное, было ясно всем собравшимся в Доме Ханжонкова. Перед зрителями выступил Николай Губенко. В зале можно было заметить массивную фигуру Сергея Бабурина. Все выступавшие давали понять, что фильм является хранителем вечных истин, оставшихся от героической эпохи, – когда Россия и Белоруссия составляли единое государство и враг у них был тоже один.

На самом деле картина Михаила Пташука не так уж и настаивает на консервативных ценностях и не настолько выражает патетику людей, истосковавшихся по сильному и всегда правому государству. Наоборот, фильм "В августе 44-го" пронизан откровенной эклектикой современной эпохи. Чем же роман отличается от фильма? У Богомолова все изначально ясно. Понятно, кто против кого и почему борется. Пространные авторские рассуждения и многократные экспозиции подробно вводят читателя в курс дела, рисуют подробнейшие портреты героев и общую картину событий. Понятно, что захватывающее повествование о деятельности так называемого "СМЕРШа" рождается не потому, что писатель озабочен "читабельностью" романа. О том, как выслеживают высокого класса фашистских шпионов на территории уже освобожденной Белоруссии, интересно читать, так как речь идет о противостоянии с достойным, по-своему талантливым противником. Кроме того, это психологическая война с конкретными людьми. Ее нельзя вести, не будучи внимательным к душам самих врагов. Пристальный взгляд автора на единичные судьбы и характеры рождает элементы классического детектива.

Фильм пытается усилить все очевидные достоинства романа. При этом само вдохновение режиссера, создающего картину – потенциального лидера проката – затмевает заботу о внятности. Слишком много искусов сделать кино, которое прежде всего интересно смотреть, не вдумываясь в общую концепцию нашей военной истории. Обилие крупных планов, выхватывающих волевые, покрытые пылью, потом и копотью войны лица солдат и офицеров. Бегающие бесцветные глаза, торопливая польская речь человека и желающего, и боящегося выдать офицеру СМЕРШа нужные сведения. Вереницы шагающей пехоты, чьи темные силуэты высвечиваются медным светом заходящего солнца. Многократно усиленное и как бы "приближенное" к зрителю частое тяжелое дыхание героев, прочесывающих лес, вдыхающих зловоние разлагающихся трупов, оставшихся еще со времени боев. Пятна свежей алой крови на яркой зеленой листве.

Живописная экспрессия образов затягивает сама по себе, превращая военную тему в избыточное кинозрелище, в исторический боевик. В его динамике то и дело теряется сюжет. Картина перенасыщена "звездами", снявшимися в сугубо эпизодических ролях, что тоже выглядит как чересчур старательная проработка эпизодов, отвлекающих от магистрали. Альберт Филозов выступает в роли эксперта, который смотрится как живая цитата из "Пятнадцатилетнего капитана" Жюля Верна – ученый интеллигент в мятой панамке, светлом кургузом плащике, с видом человека не от мира сего. Персонаж появляется на минуты две, чтобы рассортировать "вещдоки" – зеленые огурцы. И полностью переключает на себя зрительское внимание. Не менее блистательно отвлекает от сути событий Виктор Павлов, сыгравший суетливого и заведомо перепуганного начальника склада. Чуть надменная, но безупречно вежливая полячка – медперсонал больницы, где герои ищут следы шпионов, – в исполнении Беаты Тышкевич выглядит как одна из героинь первой величины. Однако ее роль тоже проходная. Как всегда, с кислой миной смертельно уставшего человека, но абсолютно бескомпромиссного, возникает персонаж Александра Феклистова, помогая основной троице разыскивать шпионов. Наконец, слишком многого невольно ждешь от героя Алексея Петренко, приезжающего оперативно активизировать операцию по задержанию преступников. Он успевает прокричать в телефонную трубку монолог о нецелесообразности форсирования событий, успевает сыграть волнение честного и гуманного военного перед высшим руководством. Запоминается, как дрожит над телефоном небритый подбородок, как блестят беспомощные и упрямые глаза. Смысл несогласия невольно отступает на второй план.

Михаил Пташук отказывается от панорамного, предельно обобщенного обзора ситуаций и человеческих масс. Представители воюющих сторон и мирные жители показаны как своего рода титаны военного времени, череда ярких личностей, каждая из которых имеет все основания оказаться в центре повествования. Но режиссер демонстрирует и то, что справиться с этой многофигурной композицией весьма сложно. События несутся мимо людей. И любая фокусировка внимания на том или ином действующем лице, кроме Блинова (Юрий Колокольников), Таманцева (Владимир Галкин) и Алехина (Евгений Миронов) – этой тройке из СМЕРШа, оказывается ложным ключом к развязке.

Все события разворачиваются между двумя афористичными, с легким комизмом, репликами. Первую произносит Сталин (Рамаз Чхиквадзе): "У нас так много разных органов. И мы не можем поймать трех человек. Почему?" Вторая принадлежит капитану Алехину, инструктирующему случайного участника операции: "Стрелять только по конечностям, даже если тебя будут убивать". Каждый на своем уровне требует невозможного от подчиненных. Главнокомандующий выдвигает ультиматум – найти шпионов в течение суток. А капитан Алехин ставит жесткие условия перед вверенной ему группой. И только так, ценой борьбы на пределе сил, ценой жизней, рождается победа.

Такова жестокая истина о войне, как бы непроизвольно высказанная в фильме, но никак фильмом сознательно неоцениваемая. Лояльность к власти и невольная ирония в ее адрес непротиворечиво уживаются, растворенные в общей жанровой атмосфере.

Наконец, последняя кульминационная сцена задержания банды шпионов во главе с неким Мищенко (Александр Балуев) обретает черты артистического аттракциона. Провоцируя преступников на нападение, Алехин изображает тупоголового патрульного, тщательно проверяющего документы. Перевоплощение Алехина из умного офицера в простоватого балагура сыграно Евгением Мироновым с редким воодушевлением и виртуозностью. Но в результате начинаешь подозревать, что его герой попал на войну, проучившись на актерском факультете. За "маскарадом" Алехина следует не менее впечатляющая психическая атака Таманцева, играющего истерическую ярость при виде убитого друга. Таманцев тоже действует как прирожденный актер, чтобы расколоть преступника на месте и добиться нужных сведений. В бешеном ритме чередуются два лица – дико орущий Таманцев и дрожащий от страха, заикающийся и рыдающий шпион. Однако трудно при этом отделаться от ощущения, что группа СМЕРШа не просто задерживает врагов, но еще не может отказать себе в глумлении над ними, превращая уничтожение шпионов в долгий спектакль. Весь фильм Михаила Пташука был глубоко не психологичен, рассказывая о событиях внешнего мира. Однако в финале душевный "момент истины" сам собой наступает для офицеров СМЕРШа, хотя никто из создателей фильма к этому, вероятно, не стремился.