Как вам такой сюжет в доказательство нелепостей, присущих войне? Место действия – Чечня, недавнее прошлое. Русский танк грохочет у ворот здания, занятого вооруженной бандой воинствующих националистов. Командир танка выкрикивает, что его намерения мирные, что в танке у него труп чеченца и он хочет вернуть тело на родину – разумеется, за деньги. Командир повстанцев отваживается выйти и они ведут переговоры о цене, предаваясь при этом воспоминаниям о том, как во время афганской кампании служили в одном батальоне. А в это время в танке простой российский рядовой украдкой проворачивает другую сделку с таким же солдатом-чеченцем: несколько лент патронов в обмен на пакетик доморощенной марихуаны.

Хотя "Дом дураков" – история вымышленная, она содержит вкрапления реальных фактов, включая приведенный выше и еще один, из которого и родился сюжет. Вот эта правда: когда сражения приблизились к маленькому городку в Чечне, персонал местной психбольницы просто взял и уехал, бросив пациентов на произвол судьбы. Так называемые психи оказались хозяевами лечебницы и, конечно же, повели себя куда разумнее, чем воюющий мир за ее пределами.

Вокруг этого эпизода режиссер-сценарист Андрей Кончаловский строит свою антивоенную притчу. В центре истории находится пациентка Жанна (Юлия Высоцкая), чья милая шепелявость лишь подчеркивает ее добрый нрав. В расшатанном сознании Жанны укоренилась утешительная мысль о том, что она любит и скоро станет женой – ни кого иного, как родного нашего Брайана Адамса, который является ей каждую ночь и поет свои попсовые баллады. Да-да, Адамс действительно возникает в кадре: он так же предметен для нас, как и для своей душевнобольной поклонницы.

Когда реальность вторгается в воображение Жанны – чеченские войска оккупируют больницу, – она находчиво парирует удар, переключая свои романтические фантазии на солдата с грустными глазами, разделяющего ее любовь к музыке. Солдат уделяет ей внимание – скорее в шутку, чем со злым умыслом, но Жанна и ее товарищи по заточению вполне серьезны в своих намерениях: они готовят и свадебное платье, и празднество. А в разгар любовной иллюзии начинается бомбежка и в буквальном смысле разбивает их сердца.

Потом происходит еще много чего, и в этом часть проблемы: притчам полагается быть сжатыми, а Кончаловский свою затягивает. К тому же факты фактами, но сюжет картины много заимствует у культового "Короля червей" Филиппа де Брока. У фильмов схожи и сценарии, и тема: война опровергает саму идею здравомыслия, в ее безумии нет никакой системы, а в ее доме – только дураки. Справедливо, но посыл становится ясным почти сразу, все остальное – молоток, загоняющий этот гвозь на место.

Однако если удары молотка часто грубоваты, иногда они удивительно точны. Как в сцене с русским офицером, сходящим с ума от напряжения и с оружием в руках умоляющим фармацевта дать ему то, чего не может найти в себе: силы продолжить бой. Или как чуткая игра Высоцкой, героиня которой мучительно блуждает на грани разумного, то отдаляясь, то вновь приближаясь к реальности.

Кончаловский и сам не раз находился в "пограничном состоянии" за время долгого и прихотливого творческого пути. Он работал и на своей переменчивой родине ("Дядя Ваня", "Сибириада"), и в прочных рамках Голливуда ("Танго и Кэш", "Поезд-беглец"). Эта картина – его возвращение домой. Возможно, она – усилие любви, но слишком уж часто усилие оборачивается натугой.


[Перевод Натальи Фрыкиной для Официального сайта Евгения Миронова]