Буквально за два-три года выросло новое поколение режиссеров, в бэкграунде которых – иная степень насмотренности экранной продукции, работа в качестве клипмейкеров, иная манера жизни, иные установки. Они создали свое кино с совсем другими ритмами, с иными героями, иной эстетикой: "Антикиллер" Е. Кончаловского, "В движении" Ф. Янковского, "Одиночество крови" Р. Прыгунова. Это кино стало в какой-то степени границей между поколениями. Молодое поколение не хочет снимать так, как было раньше. Это своего рода их вызов, хотя у многих из них – имена их знаменитых родителей. А хотят снимать с выразительно зафиксированным изобразительным клиповым сознанием, которое живет в экранных традициях.

Конец XX столетия, возможно, останется в истории белорусского кино как период острой нехватки новых идей. Однако режиссера Михаила Пташука, который, к великому сожалению, трагически ушел из жизни, можно считать одним из многочисленных исключений. Быть исключением была счастливая и одновременно незавидная черта его творческой карьеры. М. Пташук как никто другой способен был чувствовать потребности времени и находить необходимый для вольного дыхания "кислород" в любом положении изменчивой атмосферы нашей эпохи.

На переломе от гласности конца 80-х до "периода суверенитетов" начала 90-х режиссер успел создать две художественные киноленты:"Наш бронепоезд" и "Кооператив "Политбюро", или Будет долгим прощание". Только высшим силам известно, каким образом он вместе с московском сценаристом Е. Григорьевым нашел ту точную интонацию, которая смогла передать на экране уникальную психологию советского человека, наподобие героев Ф. Достоевского с их комплексом личной вины за все, что произошло и произойдет с обществом.

Творческую биографию режиссера М. Пташука складывают фильмы разных жанров и масштабов. Среди них – романтические ленты для детей ("Про Витю, про Машу и морскую пехоту", "Лесные качели"), приключенческий телесериал ("Черный замок Ольшанский" по одноименному роману В. Короткевича). Наиболее адекватным воплощением своих творческих устремлений сам режиссер считал психологическую киноповесть "Возьму твою боль" по И. Шамякину и экранизацию быковского "Знака беды". Эти правдивые и основательные произведения являются своеобразной энциклопедией белорусского менталитета советских времен.

Кинолента "В августе 44-го" явилась достойным продолжением произведений М. Пташука про людей, которые испытали тяжести оккупации и не употребились вражеской силе. "Фильм "В августе 44-го" – наша национальная картина, – говорил М. Пташук. – О сорок четвертом годе в Беларуси раньше говорить было не принято. Вся литература была запрещена, ведь в это время в белорусских лесах орудовали так называемые "бульбаши", на Украине – "бандеровцы", а в Литве – "лесные братья"." Закончилась их борьба, как известно, в арктических лагерях.

Если обратиться к роману В. Богомолова, то станет очевидным, что действие происходит под Лидой, где контрразведка ищет этих самых "братьев". Среди действующих лиц нет ни одного немца. Здесь люди одной крови сражаются друг за друга во время Второй мировой войны. Это совершенно новая тема для кинематографа.

Перед художником стояла нелегкая задача – раскрыть сегодняшнему зрителю правду того времени, правду реального августа сорок четвертого. То-есть, донести до нашего современника подлинный момент истины эпохи, а не просто создать пограничную имитацию документально-иллюстративного кино по роману В. Боголюбова "В августе 44-го". Его можно по праву назвать по смыслу – притчей о времени, в которой отражено главное. И потому это остается в памяти.

Роман написан по жестким требованиям настоящего искусства. В нем нет ничего лишнего, ничего случайного. Поэтому он захватывает, убеждает, пробуждает мысль. Фильм М. Пташука еще более лаконичен. Но в нем максимально сохранены сюжетная канва и идея романа, прошедшие сквозь магический кристалл высокопрофессионального кинематографа.

Лаконизм режиссера – это его стиль, его манера выражать время. Он исключительно труден, такой стиль, он безжалостен по отношению к самому художнику, который просто обязан проиграть каждую сцену в уме и душе десятки раз, чтобы остановиться на единственно возможной, отвечающей его замыслу. Ибо фильм – не роман. Он требует динамики действия, таких красок и звуков, чтобы в каждом кадре, в реплике героя, в мимике его и жестах было существенное и содержательное. Поэтому именно от режиссера зависело, насколько удастся ему сфокусировать в кадре все. А именно, игру актеров, работу операторов, музыку, всю многослойную композицию фильма, чтобы проявить сквозную идею картины: "великое было время, великая была страна, великий был народ".

Итак, три фронтовых контрразведчика, три советских офицера из отдела "СМЕРШ" ("Смерть шпионам") штаба Первого Белорусского фронта: бывший ученый-селекционер, коммунист капитан Павел Алехин, бывший грузчик из Новороссийска, беспартийный старший лейтенант Евгений Таманцев, и вчерашний московский школьник, недавний командир лучшего в полку стрелкового взвода Андрей Блинов, под белорусский городом Лидой в августе 1944 года вступают в единоборство с опытнейшей и великолепно оснащенной резидентурой Абвера – немецкой военной разведки.

Поле схватки – тылы фронта, который после победной операции "Багратион", приведшей к полному разгрому немецкой группы армий "Центр" и освобождения Советской Белоруссии, накапливал силы для завершающего сокрушительного удара по гитлеровскому рейху. И вот этот момент истины – неодолимую вооруженную мощь Советского Союза на третьем году войны и духовное превосходство советского солдата, уверенного в своей неминуемой победе, и сумел талантливо раскрыть и филигранно выписать в режиссерской композиции М. Пташук.

Зрителей весьма захватила не только интрига и острота сюжета, искусная работа оператора, живописующего камерой драматизм действия, но, в первую очередь, привлекли герои картины, немногословные и уверенные в себе, обаятельные, "каждый наособицу, пахари войны". Именно пахари, трудяги, которые еще на гражданке привыкли честно делать свою работу.

Настоящее искусство – это гармония и мера. Соблюсти их под силу только таланту и обладающему гражданским мужеством художнику. Режиссерский сценарий многослоен, он густо населен персонажами. И у каждого своя роль, своя нить в общей художественной ткани картины. Нам открываются пласт за пластом правды времени, и мы начинаем понимать, почему все было именно так, как было.

Не лишним будет обратиться к сухой армейской арифметике августа 1944 года, тем более, что большинству зрителей она вообще неизвестна. В операции "Багратион" на каждый немецкий танк приходилось почти шесть советских, на каждый немецкий самолет – почти четыре советских, на каждый орудийный ствол вермахта тоже по четыре советских, на каждого немецкого солдата – два советских бойца.

Эти цифры не звучат в фильме. Он в нем материализованы. В уверенности и спокойствии фронтовых контрразведчиков. В мирном марше армейских колонн. В несуетливой круговерти военных эшелонов на Лидском вокзале. В глухой напряженной тревоге ставки и генералов спецслужб, что из-за искусной и коварной работы ускользающей от СМЕРШа резидентуры врага может что-то надломиться в огромной вооруженной махине, нависшей над вражеским фронтом. И здесь очень важный для разгадки времени эпизод с хуторским горбуном Свиридом, когда он мчится через молодой ельник вдогонку за капитаном Алехиным и, давясь словами, выкладывает абсолютно все, что происходило на хуторе, кто такой Казимир Павловский, кем приходится ему Юлия. А потому, что пришла сила, равной которой он еще не видел. Ни в панской Польше, ни у довоенных "Советов", ни у немцев, конечно же, не обделенных военной мощью.

Главный и лучший момент фильма, на котором и держится зрительский интерес, – знаменитая финальная сцена на поляне – безусловно, удался. Первые две трети фильма лишь постепенно подводят зрителя к этой поляне. Как отмечают критики, "роман настолько богат на события, что стопроцентно передать его на экране смог бы только телесериал, что технически вполне возможно и на что категорически не соглашался Владимир Богомолов". Восстанавливать исторический материал 40-х годов так скрупулезно, как хотелось бы писателю, в отечественном кино может лишь Алексей Герман. М. Пташук поставил себе иную задачу – снять зрелищное кино, зрелищное действие, наполненное емкими образами, развивающееся с большой скоростью.

У М. Пташука неповторимые краски. А потому достоверные. Лаконичность повествования и точность в деталях. Все сцены фильма заполнены действием, актеры энергичны, камера – активна, используются самые неожиданные точки и ракурсы. Камера все время дышит так, как дышит актер. Он бежит – значит, и камера бежит.

Несомненный плюс фильма – великолепная игра интернационального актерского коллектива. Белорусов играют белорусы, поляков – поляки, русских – русские. Авторы фильма старались добиться эффекта максимальной правдивости.

Актерский ансамбль, подобранный режиссером, просто безупречен. Операторы, звукооператоры, мастера по свету, гримеры, исполнители эпизодических ролей – видимые и слышимые кудесники кинополотна, они создают у нас ощущение присутствия в том трепетном и яростном мире. Мастер создал сказание о правде в лучших традициях мирового и отечественного реалистического кино. Каждый фильм состоит из разных слагаемых, и его успех или неуспех зависит от работы многих и многих людей. М. Пташуку повезло. С ним шли к успеху профессионалы. И они не подвели.

Картина Михаила Пташука – знаковое явление не только в белорусском кинематографе. Она словно кусочек чистого льда в море грязи, коммерции, инцеста, эстетического скудоумия современной масскультуры. Его последний фильм, "B августе 44-го" останется в анналах отечественного кинематографа как суммирование достижений и проблем белорусской экранной культуры.