ПЯТЬ ЧАСОВ НА ВЕРХНЕЙ МАСЛОВКЕ

Журнал "Наше кино"
2004
Евгений Безбородов

Ей далеко за 90, ему нет и 40. Она властная старуха с непростым характером, знаменитая некогда художница. Он – режиссер-неудачник, приживала, по мнению окружающих. И между ними что-то происходит – быть может, даже любовь.

Ее играет великая Алиса Фрейндлих, его – не менее гениальный Евгений Миронов. Пяти часов в эпицентре их таланта вполне достаточно, чтобы поверить в невозможные чувства.

ЧАС ПЕРВЫЙ. МЕСТО

Огромная квартира с высокими потолками. Давно немытые окна, повсюду пыль, грязь, запустение... И в противовес – белые пятна скульптур, занимающих все свободное пространство, как концентрация устремлений хозяйки и свидетельство ее былого величия.

Так выглядят двухэтажные апартаменты 95-летней Анны Борисовны (Алиса Фрейнлих), возведенные в первом павильоне "Мосфильма". Брожу по закоулкам декорации, проверяю ее на прочность. Только снег за окном явно бутафорский, из мелко нарезанной бумаги. Все остальное выглядит на редкость натурально: из крана течет вода, на плите кипит чайник, старенький холодильник "Зил-Москва" исправно морозит завтраки и обеды съемочной группы.

А бюсты – неужели все гипсовые? Памятуя про бережливость отечественных продюсеров, начинаю простукивать великих мира сего. Чем привлекаю внимание художника-постановщика картины Валерия Филиппова:

— Не трудитесь! (Смеется.) Большей частью они настоящие, взятые напрокат у художников. Но кое-что пришлось делать из папье-маше. Не хватает бюстов, верхние полки совсем пустые стоят!

— Зачем же было строить огромную декорацию?

— А она такой только кажется. Вы посмотрите, здесь же на самом деле всего одна зала. Но за счет микропространств, расходящихся во все стороны, создается ощущение большой квартиры!

— Герои здесь вместе живут?

— Да. Все думают, что герой (его зовут Петя) как раз из-за жилплощади и ухаживает за Анной Борисовной. А он после ее смерти уезжает к себе, в глубокую провинцию. И все поражены, что он оказался таким порядочным человеком.

Порядочный человек Петя, он же Евгений Миронов, в это время осваивает созданное Валерием Николаевичем пространство. Держится обособленно, к шуткам и общению явно не расположен. "Вы его пока не трогайте, – просит пресс-секретарь Ирина Романова. – Он первый раз снимается с таким "монстром" (! – Б.Е.), как Алиса Бруновна, и очень нервничает".

Миронов и сам "монстр" – один "Мусульманин" чего стоит! Но, видимо, действительно волнуется: нервно ходит по площадке, без конца проговаривает текст.

Время – к часу дня, на подходе – наконец-то! – съемки первой сцены.

ЧАС ВТОРОЙ. НАЧАЛОСЬ!

Сцена вроде бы простейшая: спуститься со второго этажа, сказать несколько гневных слов хозяйке дома (Алисы Бруновны на площадке нет – гримируется) и хлопнуть дверью. Фишка в том, что уходить Пете не хочется. Как это подчеркнуть? Миронов яростно ищет варианты. Сначала выскакивает уже одетым, потом начинает одеваться на ходу. В очередной раз слетая с лестницы и обматываясь попутно шарфом, внезапно находит решение мизансцены.

— Давайте так. Этот шарф будет лежать здесь... нет, вот здесь! (Ищет место, куда бы его положить.) И Петя раздраженно спросит: "Где мой шарф?" Как будто она знает, где этот шарф!

Миронов доволен собой, начинает отрабатывать интонацию:

— Где мой шарф? (Громче, чем обычно.)

Постановщики (хором):

— Несем, несем!

Миронов (недовольно):

— Да нет, это я репетирую!

В фильме, комментирует сценку режиссер Константин Худяков, будет очень много таких импровизаций:

— И Женя, и Алиса Бруновна совершенно неуемные люди. Мы работаем по двенадцать – тринадцать часов, и все это время они думают о своих персонажах, не отдыхают ни секунды. И бесконечно генерируют идеи! Мне предлагается целая россыпь сюжетных поворотов, ходов, нюансов. Из этого всего и складывается та фактура, которая называется правдой жизни.

Репетиции, поиски образа на современных съемочных площадках – большая редкость. Естественно, хотелось воспользоваться случаем, понаблюдать за подзабытым процессом обсуждения роли.

К сожалению, общались Миронов и Худяков все больше шепотом. Я уж и так, и этак – то скульптурой якобы заинтересуюсь в непосредственной от них близости, то пробегу быстро – мол, не обессудьте, по срочному делу, но ни одной фразы из диалогов актера и режиссера так и не расслышал.

ЧАС ТРЕТИЙ. ОНА

Маленькая, худенькая, в смешной вязаной шапке, из-под которой торчат всклокоченные седые волосы... Неужели Алиса Фрейндлих? Голос не оставляет сомнений. Да и харизму за старушечьим обликом не спрячешь.

— Я все-таки решила не одевать ее в халаты, – комментирует появление актрисы Ирина Иванова, художник по костюмам. – Такому персонажу, и особенно в исполнении Алисы Бруновны, они решительно не подходят! Она у меня носит старые кофты, жилетки, длинные юбки. Еще надо было как-то подчеркнуть возраст героини. Решили, что у нее мерзнет голова. Все-таки квартира большая, старая, всюду сквозняки. Так появилась шапочка. Алисе Бруновне она очень понравилась. Без головного убора ее героиня ни разу не появится.

Грим и костюмы, при всем уважении к художникам, все-таки второстепенны. Такие актрисы, как Алиса Фрейндлих, меняются в первую очередь внутренне, причем мгновенно. Села в кресло, слегка сгорбилась – и уже... Анна Борисовна, готовая к пикировкам с Петей.

Сейчас ей нужно будет отыграть его уход, бросить вслед ироническое замечание: "Ты вырядился ради одной этой фразы?" – а потом подъехать к двери и мучительно долго вглядываться в опустевший коридор.

Снимают быстро: с Фрейндлих много дублей не требуется! Начинают обсуждать эпизод, который будет сниматься после обеда. Петя – согласно мизансцене – должен стоять на лестнице с тяжеленным бюстом Ницше в руках. Внезапно всеми овладевает веселое настроение. Миронов шутя предлагает неожиданный ход: "А вдруг бюст так случайно на Анну Борисовну упадет?" "Батенька, да в Вас Раскольников зреет", – смеется режиссер. Алиса Бруновна не спорит: видимо, заслужила героиня!

Что все-таки связывает Анну Борисовну с Петей? Любопытство берет вверх: пользуясь возникшей на площадке заминкой, подхожу к актрисе.

— Алиса Бруновна, почему Ваша героиня приютила Петю? От одиночества?

— Не думаю, что она одинокий человек. Бывают старички, которые угасают и сразу становятся одинокими. А она натура яркая, интересная и в воспоминаниях, и в рассуждениях, и поэтому вокруг нее все время много людей. Одни заинтересованы в ее помощи, других привлекает поток сознания, который в ней постоянно бурлит, как в кипящем чайнике. Она постоянно размышляет о том, что есть жизнь, что есть смерть. И, как человек уходящий, хочет оставить за собой шлейф, вдохнуть в кого-то опыт своей длинной и богатой жизни.

— И вкладывает это в Петю?

— По крайней мере, пытается. Но в то же время ее раздражает то, что люди одного темперамента, чувств, мыслей вдруг рождаются в разное время. Это драматизм ситуации.

— Если бы они родились в одно время, это была бы самая счастливая пара на свете! – подхватывает режиссер Константин Худяков. – Они так похожи друг на друга. Даже в том, что у обоих вместо языка – бритва. Сказал ласковое слово – и тут же надрезал! Причем сделал это любя. Другой бы промолчал, а эти не могут. Их постоянную ругань не надо воспринимать буквально. Так они клянут время, которое их разъединило.

Лучших актеров для воплощения этих странных отношений Константин Павлович вряд ли смог бы найти. Миронов и Фрейндлих очень похожи на своих героев.

Он – замкнутый, колючий, с бешеным темпераментом. Во время репетиции налетает на фотографа, решившего снять крупный план. С видимым усилием сдерживает эмоции: "Отойдите, я работаю!" Просьбу оператора подождать – "Нам нужно снять окно" – иронически комментирует: "Конечно, снимайте! Мы ведь тут так, массовка!"

Она – эксцентрична и в то же время проста. Как и подобает приме, уже давно все всем доказавшей. Безропотно позволяет возить себя на коляске по мастерской, сама предлагает ракурсы, шутит.

Режиссер, выставляющий кадр:

— Боже, а это что в правом углу?

Постановщики (после долгого обсуждения):

— Это угол стены.

Режиссер (уставший ждать решения проблемы извне):

— Давайте тогда отодвинем Алису Бруновну немного назад! (Общий смех.) Еще... Еще... Еще...

Актриса, смиренно:

— Я и так уже практически за стенами мастерской!

Во время обеда ничего не меняется. Миронов тут же убегает в гримерку, Алиса Бруновна остается на съемочной площадке.

ЧАС ЧЕТВЕРТЫЙ. ОБЕД

В минуту отдыха Фрейндлих так же расслаблена, как на съемочной площадке. Первым делом достает простенький портсигар, элегантным движением вставляет сигарету в мундштук, с удовольствием затягивается.

"Дать подушечку?" – предлагает ей кто-то из съемочной группы. Алиса Бруновна отказывается и тут же объясняет: "Надо спину держать, а то болеть будет!" Беспрерывно находиться в теле своей героини ей явно не по душе, что она тут же подтверждает неожиданным откровением:

— Вы думаете, мне хочется забегать на двадцать пять лет вперед? Конечно, не хочется! Пока была молодая, с удовольствием играла возрастные роли. А сейчас слишком рискованно. Сыграть такую (подбирает слово – Б.Е.)... старушенцию (оценивает произведенный эффект – Б.Е.), поставить крест на всем остальном? Но я решилась, и, наверное, это правильно.

— Константин Павлович, как же Вам удалось уговорить Алису Бруновну?

— Вы знаете, если бы не наша взаимная симпатия с фильма "Успех", мне бы, наверное, очень трудно было с ней сговориться. Вообще считаю, что великие актеры должны сами устраивать пробы и решать, с кем из режиссеров работать.

Великая актриса тем временем – невзирая на статус! – укладывается прямо на декорационный диванчик: отдохнуть. Вокруг шум, суета, но Алисе Бруновне, похоже, это ничуть не мешает. Через пару минут она уже спит. И, вполне возможно, видит сны своей героини – обрывки долгой и насыщенной жизни.

— Помимо сцен в павильоне у нас будет масса воспоминаний из ее детства, – словно читает мои мысли художник-постановщик Валерий Филиппов. – В одном из эпизодов ей всего восемь лет. Она впервые чувствует себя художником – водит по скульптуре пальцем, изучает линии. Будет эпизод, условно датированный 1916 годом: в Париже молодая Анна Борисовна встречается со знаменитым скульптором Модильяни, начинает осознанно изучать историю искусства. Потом годы войны, эвакуация...

— А за гончарным кругом мы Алису Бруновну увидим?

— Нет, ее героиня уже немощная. Она только на язык остра, а делать уже ничего не может. Поэтому и злится, говорит какие-то едкие фразы, неприятные для героя, вымещает на нем гнев за свою беспомощность.

ЧАС ПЯТЫЙ. НЕ ПОСЛЕДНИЙ

Крики: "Мотор! Камера!" – и мы снова можем наблюдать Анну Борисовну в действии. В каракулевой шубе, замотанная в теплый платок, она тяжело спускается по лестнице, на каждой ступеньке отдыхает. Но не забывает препираться с Петей. Миронов не в кадре, но помогает ей отыграть сцену: подает ответные реплики, кряхтит и пыжится, якобы перетаскивая тяжелые скульптуры. Молодая актриса Алена Бабенко, участвующая в сцене, забывшись, смотрит на Фрейндлих с восхищением. (Ну, естественно, Мастер работает!) Потом спохватывается – пора говорить реплику в адрес Пети:

— Осторожно! Вы же убьетесь!

Ее героиня, переводчица Нина, явно к Пете неравнодушна, волнуется за него, пытается защитить от нападок Анны Борисовны. А он буркает в ответ:

— Убьюсь, а Вам-то что, у Вас же муж.

Ее сочувствие его раздражает, как и преувеличенное внимание Анны Борисовны к мужу Нины – художнику Матвею.

— Сцена с Матвеем будет сниматься завтра, – выдает секреты Ирина Иванова, художник по костюмам. – Его играет Евгений Владимирович Князев, ректор Щукинского училища. Он придет к ним в гости, будет рисовать портрет Анны Борисовны, а она – восторгаться его картинами. Она обожает Матвея, и Петя ее даже немножечко ревнует!

Ба, да тут целый любовный четырехугольник! Хотелось бы узнать подробности из первых рук, но... съемочный процесс, так долго тлевший, наконец-то разгорается. И возможности вклиниться в него – никакой!

Пришлось идти домой и знакомиться с оригиналом – одноименной повестью Дины Рубиной. Захватило так, что читал до двенадцати ночи. Примерно в это же время, как я узнал позже, закончились и съемки.