Вторая часть оскароносного фильма стала не только самой дорогой в истории отечественного и всего постсоветского кино, она была снята с использованием беспрецедентных до этого момента режиссерских задумок с масштабным строительством, огромным числом уникальных костюмов и раритетной техники. Создатели фильма тремились к документальной достоверности, желая буквально окунуть зрителя в то страшное время, а разве может в кадре компьютерная модель заменить реально построенное? Не может! Именно поэтому авторы киноэпопеи не побоялись возвести, например, настоящий мост или построить церковь, вернее, неосвященное здание, играющее роль церкви. Построить – чтобы беспощадно разрушить, показав реальную катастрофу, а не ее виртуальную проекцию.

В роли художника-постановщика фильма выступил Владимир Аронин, заслуженный художник России, лауреат Государственной премии РФ 1995 года за работу на картине "Утомленные солнцем". Именно его команде мы обязаны появлению в кадре целого ряда уникальных объектов. Но обо всем по порядку. Начнем со 130-метрового деревянного моста, по своему существу отражающего мосты той эпохи: обязательно из природного материала, в случае России, конечно, из дерева, столбами, опорами и пролетами между ними. Работа над этим объектом была колоссально трудоемкой, но благодаря хорошей бригаде строители уложились за два месяца непосредственного производства. Интересно, что примерно в это же время неподалеку начали строить настоящий 15-метровый мост. Когда съемочную конструкцию уже взорвали, ее реальный сосед все еще находился в стадии возведения. Конечно, это связано с разными методами строительства: авторам картины удалось подобрать достаточно быстрый вариант, но в то же время отвечающий точным расчетам. Ведь строить на воде – это еще и невероятная ответственность: на мосту около 1000 человек массовки, машины, лошади, много всего. Строители просто не могли себе позволить неточностей с расчетами нагрузки моста, ведь это могло закончиться трагедией.

В категорию опасных можно отнести множество объектов. Например, строили настоящую ригу чуть больше 30 метров в длину прямо посреди деревни. Рига, как и мост, должна была полностью сгореть. По словам художника-постановщика, "Нам просто повезло, что выдался абсолютно безветренный день, иначе съемки так и не состоялись бы, могли же ведь тогда и всю деревню спалить. Да так, что ни имеющиеся на площадке шесть пожарных машин, ни десятки ребят с бочками с водой не спасли бы. В итоге пожар выдался на редкость эффектный". ...

Еще было несколько объектов, интересных именно своей правдоподобностью и натуральностью. Например, пионерский лагерь. Команда Михалкова случайно нашла заброшенный лагерь в районе Кунцева, совершенно развалившийся, но, несмотря на это, с первого взгляда в его атмосфере сразу чувствовалась мощь, один металлический подвесной мост с массивными цепями чего стоит! И когда вся работа была проведена, строения выправлены, все перекрашено, оформлено, получился действительно настоящий лагерь.

Поле боя и военный госпиталь были сделаны на заброшенной территории завода АЗЛК, потому что более живой основы и найти, казалось, невозможно. Ведь никогда специально не получится сделать такую развалившуюся стену или обвалившуюся крышу, не завязать так естественно узлом металлические балки.

Так же строили белорусскую деревню, а поскольку надо было показать, что селение находится почти на границе, поставили там католическую церковь. Причем она по сценарию тоже должна была взрываться, поэтому вопрос с тем, чтобы взять какую-то старую церковь, разумеется, и не ставился. Всю церковь построили с нуля сами, и она получилась невероятно красивой. Группа какое-то время после окончания строительства даже думала, что это настоящая, и крестилась, проезжая мимо. Настолько она показалась реальной. Строили и православную церковь, вернее, неосвященное здание, копию храма. Она настолько удачно вписалась в пейзаж, что даже нам, создателям, казалось, что это его историческая часть, что церковь стоит здесь несколько столетий.

В общем, от начала и до конца было невероятно много работы. И на каждом объекте в первую очередь команда старалась, чтобы в результате было не просто интересно, но обязательно убедительно. По словам Аронина, "Вся команда работала именно на это. Вот, например, была еще одна, совсем простая, но, на мой взгляд, хорошо отражающая это история. Мне пришла в голову идея в одном эпизоде построить настоящее немецкое кладбище. Никита сначала не с большим интересом к этому отнесся, но мы поставили четко по линиям 650 березовых крестов с касками и надписями, специально так, чтобы трава сохранилась непримятой, как будто выросла за лето на этих зимних захоронениях. И эта импровизация, конечно, произвела впечатление. Но я все думал: экспромптное кладбище получилось хорошо, а дальше что? С чего оно начнется в сцене? И тут слышу, как Никита просит бревно положить на дорогу. Я не сразу понял зачем, а потом догадался: машина, в которой едет спящий Котов, натыкается на это бревно, героя встряхнуло, он ошарашенно просыпается, а перед ним – кладбище. Это было очень четко и очень убедительно. Именно поэтому мне всегда интересно работать с Никитой Сергеевичем. Когда каждый член команды независимо от того, экспромтом это вышло или долгими расчетами и подготовкой, работает на одно – на правдоподобную убедительность, на создание не кажущейся реальности, а именно такой, какой она бывает в обычной жизни. Я сделал сотни фильмов, но уверенно могу сказать, что для меня эта картина стоит несколько выше остальных. Хотя я и начинал с серьезного кино – "Командир счастливой "щуки"", и работал в масштабных проектах до этого не раз, но эта картина на сегодня для меня самая-самая".

По мнению другого творца киноромана, художника по гриму Петра Горшенина, "Эту картину было бы невозможно снять, если бы Никитой Сергеевичем сразу не была поставлена сверхзадача полного погружения в эпоху Великой Отечественной войны. То-есть, нам необходимо было не только эмоционально и физически, насколько возможно, пропустить через себя события того времени, но и полноценно ощущать себя частью этого огромного механизма, осознающей всю полноту ответственности за свой участок работ".

Перед началом съемок Никита Сергеевич так и сказал всей съемочной группе, что если кто-то чувствует, что не справится с поставленными задачами, лучше сразу отказаться, потому что отдать в работу придется все. Кажется символичным, что съемочный период картины длился, как и сама великая война, – четыре года.

Самым важным и сложным для гримеров был, конечно, образ Котова, который менялся пять раз. Весь фильм на его лице присутствовали шрамы, которые со временем должны были заживать и сменяться новыми. А ведь очень важно, чтобы и монтажные сцены по гриму выглядели одинаково, несмотря на то, что снимались порой в разные годы.

Группой было изготовлено более двадцати высококачественных муляжей людей (солдаты, гражданские и конкретные персонажи) для съемки крупных планов. Они получились абсолютно натуральными: с внутренней моторикой, ювелирной проработкой каждой детали от ресниц до сложных ранений.

Еще в картине была сцена родов в открытом поле под бомбежкой, которую снимали в жаркую погоду. И, по понятным причинам, стал необходим ребенок-робот на дистанционном управлении. Так впервые в России был создан аниматронический новорожденный ребенок со всеми параметрами настоящего: 50 см и 3,5 кг. На его изготовление ушло четыре месяца.

Был создан и очень правдоподобный пластический грим Сталина, которого играл Максим Суханов . Когда загримированный актер вошел в помещение ближней дачи вождя, где проходили съемки, вся находившаяся там публика как по команде, не сговариваясь, рефлекторно встала, настолько убедительным получился образ. В картине была очень сложная сцена полосной операции, и для большей реалистичности работавшая на съемках студия специально изготовила торс человека со всеми внутренними органами и кровеносной системой. Консультанты-хирурги госпиталя имени Бурденко остались крайне удивлены получившимся результатом, поскольку была проработана каждая деталь.

Петр Горшенин вспоминает: "Конечно, это лишь малая часть того, что успели сделать за весь процесс работы, которой мы отдались с упоением. И хоть было непросто, но всегда приятно побеждать самих себя, непрерывно учась и добиваясь нужного результата. Работа с Никитой Сергеевичем и его командой – это всегда очень почетно и ответственно, и мы с ностальгией вспоминаем весь этот период".

Не менее сложной оказалась работа с костюмами, задачи ставились самые сложные – каждый участник массовки, независимо от местонахождения в кадре, должен был выглядеть аутентично своей эпохе. По словам художника по костюмам Сергея Стручева, "Это была очень серьезная работа с психологически трудным материалом. Великая Отечественная война не может оставлять равнодушным никого. Тем более, что в картине очень много пластов, которые необходимо исследовать: от истории материальной культуры этой эпохи в принципе до, допустим, конкретной военной униформы в частности. И только после того, когда ты обладаешь, пожалуй, абсолютным знанием, можешь приступать к разработке. При этом не стоит забывать, что мы в силу специфики своей деятельности не занимались сухой фактической реконструкцией, это задача музеев, мы снимали художественное кино, где вымысел, когда он оправдан и несет чисто эмоционально-духовное значение, может и должен преобладать над действительностью. Но тут важно, чтобы любая, даже мельчайшая наша фантазия была честной и убедительной. Поскольку как только ты сделаешь что-то, что не вызывает доверия, у зрителя просто пропадет интерес и весь результат работы сводится к нулю. Поэтому нам всегда было важно помнить, что мы работаем с уже сложившимся образом исторической эпохи и, конечно, нарушать его ни в коем случае нельзя. И во всей своей работе мы старались сохранить этот органичный баланс между музейностью и художественностью" .

Необходимо отметить и блестящую работу в картине каскадеров. Уже давно не секрет, что Никита Сергеевич предпочитает снимать максимально правдивое кино, поэтому работа над фильмом, конечно, была непростой задачей, ведь все надо было делать по-настоящему, не обманывая кадр, ограниченный пространством, изобилием муляжей и трюковой техники. И если по сценарию движущийся танк наезжает на окоп, в котором находятся люди, то снимали действительно настоящий танк, а в окопе были реальные люди – каскадеры. Стоит отдать должное и актерам, ведь большую часть трюков они исполняли сами. Возьмем, для примера, сцену с героем Никиты Сергеевича на танке, в которой был и взрыв, и падение человека, и горение. Или непростая сцена побега из концлагеря: прыжки под взрывами через машину по крышам. Все это Никита Сергеевич и Дмитрий Дюжев сделали без дублеров.

Важно отметить, что в этой картине не будет трюков, которые поражают воображение. Трюк в первую очередь всегда должен быть вписан в сценарий, а если он гармонично вписан, его не надо делать глобальным, он и так поразит, но не нереальностью и эффектностью, а заранее заложенным в него настроем. По словам постановщика трюков Валерия Деркача," мы не работали над экшн-боевиком в американском стиле, мы работали над военной драмой, в которой бессмысленно все, что не происходит в реальности. Хотя мы и могли сделать это. У нас были и есть для этого все технические возможности. Но война не такая. Она прозаична и этим страшна. Поэтому создавать вставные трюковые номера, ничего не значащие и поражающие чисто визуально, в данном случае было бы просто странно. Ведь в принципе хороший трюк – это трюк, который не выпячивается из общего сюжета. И я уверен, что потом уважительно реагировать на эту картину в моей личной фильмографии будут не потому, что созданы вставные трюки, а именно потому, что они органично вписаны в картину. Картину, сделанную хорошо именно драматургически, где задача трюка – сделать этот фильм более сопереживаемым. А чтобы это произошло, надо было делать все натурально и максимально правдиво, ведь мы воссоздавали войну, и я считаю, что нам это удалось. Для меня картина важна тем, что в ней все до мельчайших деталей сделано качественно. Каждый кирпичик лежит на своем месте. Почему? Да потому что заранее все продумано, придумано и, что самое важное, реализовано. И мне кажется, что этот фильм принесет нам ощущение полноты и веры. Даст еще одну возможность прочувствовать все эти тяготы и вспомнить, что именно нужно ценить и уважать в первую очередь".

Остается добавить, что авторы картины рассказывали о своей работе в обеих частях – "Предстоянии" и "Цитадели". Чтобы в полной мере насладиться перипетиями сюжета и уникальностью съемок, ждите продолжение киноромана, которое выйдет на экраны страны осенью этого года.