В АВГУСТЕ 1999-ГО...

Журнал "На экранах" №6
2000

"НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ!.."

"Военную" массовку фильму, по годами сложившейся традиции, предоставило Министерство обороны Республики Беларусь. Солдаты-срочники – и первогодки, и "старички" – поначалу сами рвались "в бой", желающих участвовать в съемках было хоть отбавляй. Наверное, представляли себе, как потом дома будут рассказывать: вот, мол, и в кино успел сняться...

Волшебное слово "кино"!.. Хотя могли бы ребята и сразу догадаться, что в полевых условиях съемок – на нещадно палящем солнце, в пыли, поднятой колесами проезжающей военной техники и собственными сапогами, в полном обмундировании, в касках, с автоматами за плечами, – будет несладко. И то, что на экране займет несколько минут, может сниматься в течение полной смены. Так и было! Каждому перерыву в съемках "добровольцы" радовались, как затишью между боями: ложились, где кто стоял, пили воду "впрок", курили... В общем, "на войне как на войне"...

МОДЕЛИ СЕЗОНА АВГУСТА 1999...

Представьте себе Верховного Главнокомандующего, выехавшего на передовую, чтобы вести войска в бой. Таков был режиссер Михаил Пташук на съемках "В августе 44-го" Дисциплины требовал безукоризненной, возражений не принимал, себя не жалел, но и другим поблажек не делал. Атмосфера на съемочной площадке часто была максимально приближенной к боевой. Эмоциональный накал иногда достигал критической точки, и тогда...

...больше всего почему-то доставалось легким зеленым в клеточку брючкам директора картины Антонины Тарасовны Марченко. Невинная деталь женского туалета на фоне пейзажа цвета хаки вызывала у режиссера буквально бурю возмущения. "Что ты опять эти брюки надела?" – громыхал Пташук. "А что такое, мне в них удобно..." – кротко, как могла, парировала Антонина Тарасовна. "Видеть их не могу! Лучше бы ты сапоги резиновые купила!" – бушевал режиссер.

Этот эпизод время от времени повторялся, и в конце концов Антонина Тарасовна отметила закономерность. Излив накопившееся раздражение на безответное изделие польских кутюрье, Михаил Николаевич заметно успокаивался и дальше работал в "нормальном" режиме. Поэтому вместо того, чтобы спрятать брюки куда подальше, директор картины специально надевала их на случай очередной "грозы": они служили неплохим громоотводом...

Причин для волнения у режиссера и в "мирное" время хватало, а уж на натуре, на полигоне, – тем более. И тогда наступал момент, когда в поле зрения "командарма" попадал зеленый в клеточку "вражеский штандарт": "Опять ты в этих брюках?!."

Между прочим, и 50 пар резиновых сапог директором тоже были впоследствии приобретены. Но не понадобились: стояла невыносимая жара, и "сезон" для них так и не наступил.

СОЛДАТ АРТИСТА НЕ ОБИДИТ!..

Солдат должен быть сытым – это закон. Мир, война или съемки "Момента истины", а служивого покорми! Что и делалось со всем тщанием.

Артисты, разумеется, тоже не голодали. Но кто же не знает, как вкусна солдатская каша с тушенкой!.. Знали об этом, естественно, и члены съемочной группы. Как потянет со стороны солдатских палаток вкусным духом, так нет-нет, да и не устоит кто-нибудь и, вооружившись "походным котелком", направится в сторону полевой кухни. Нередко угощали солдатики "гражданское" население своей наваристой, с дымком кашей, а "мирные жители" (операторы, ассистенты, администраторы, актеры...) не оставались в долгу: делились с ними минералкой, сигаретами, конфетами. А как не поделиться – свои же! "Наши"...

МИРОНОВ?.. АЛЕХИН!

Евгений Миронов не раз удивлял съемочную группу поразительной способностью к мгновенному перевоплощению. За две минуты до того, как он входил в кадр, это был Женя, Женечка, – несмотря на высокий "звездный" статус, исключительно доброжелательный, интеллигентный молодой человек, с приятными, подкупающими манерами, негромким голосом и обезоруживающей улыбкой... "Пойманный" в глазок кинокамеры, он преображался в доли секунды: жесткий, собранный, мужественный, внезапно и всерьез повзрослевший.

На "войну" Миронов попал впервые – не снимался раньше в картинах о Великой Отечественной. И в реальной жизни Евгений человек невероятно миролюбивый, бесконфликтный. Но какова загадочная сила актерского таланта! Едва звучала команда "мотор!" – и, глядя на него, можно было ручаться: три долгих года ОН воевал, ОН видел ненависть и смерть, ОН медленно и трудно, по крупице, по моменту приближал нескорую победу над врагом...

После каждого эпизода ему хотелось аплодировать. Но на съемочной площадке было не до комплиментов...

КРАСАВИЦЫ И ЧУДОВИЩЕ

Угрюмого горбуна Свирида (Анджей Печиньски) и обворожительную Юльку (Каролина Грушка) искали и нашли там, откуда "родом" герои – в Польше. Пани Беату Тышкевич (Гролинская) было решено пригласить в картину задолго до "кастинга": какие тут могли быть пробы... И благосклонное согласие польской суперзвезды было получено. В общем, на одно "чудовище" в фильме пришлось две польские Красавицы.

Несмотря на достаточно почтенный возраст, пани Беата и в самом деле потрясающе выглядит до сих пор. В фильме актрисе был выполнен "возрастной" грим, и на экране появилась седовласая пани с царственной осанкой и следами былой ослепительной красоты. Справедливости ради стоит заметить, что очаровательная Каролина Грушка вела себя по отношению к живой легенде польского кино как "колежанка", ничуть не подчеркивая значительную разницу ни в возрасте, ни в статусе. Обеим такой стиль общения был, судя по всему, привычен.

Пани Беата, мило кокетничая, говорила после съемок: "Неужели не могли никого, кроме меня, найти на такую маленькую роль?.." Роль и в самом деле небольшая. И все же... Без участия настоящей польской Пани в фильме со вторым названием "Момент истины" этой самой истины было бы на самую малость, но – меньше.

"НАШ ПАРОВОЗ, ВПЕРЕД ЛЕТИ!.."

В картине есть эпизод на переезде, где машина, минуя шлагбаум, пересекает железнодорожные пути прямо перед несущимся вперед паровозом. Занявший всего несколько минут, этот эпизод снимался десять раз. Дубль за дублем машина с ревущим мотором летела наперерез движущемуся паровозу, и всякий раз что-то не устраивало режиссера: все казалось, что сцена может быть снята напряженнее, драматичнее. И вновь звучала команда "Мотор!", и вновь разгонялась машина... "Ближе, ближе!" – командовал режиссер, и водитель вновь рассчитывал скорость и кидался навстречу многотонной опасности... По признанию очевидцев и участников съемок, каждый присутствующий чувствовал себя по очереди то водителем машины, то машинистом паровоза, и у каждого была единственная мысль: "Не успеет... Не успею!.."

Но профессионализм, как говорится, за деньги не купишь. Сцена была снята так, как требовал режиссер, и машина "успела", и паровоз "не опоздал". Правда, в один из дублей был разнесен в мелкие щепки деревянный шлагбаум. Ну, что ж, киноискусство требует материальных жертв! А эпизод получился действительно очень динамичный, впечатляющий.

РАСТУЩИЙ... ЛЕЙТЕНАНТ

Юрию Колоколыникову, сыгравшему в фильме роль лейтенанта Блинова, всего восемнадцать лет. Он экстерном закончил школу и сейчас учится в легендарной "Щуке". Круглый отличник, получать какие-либо оценки кроме пятерок он считает ниже своего достоинства: "Я же в таком храме учусь, стыдно быть троечником..." В общем, замечательный парень, и дебютировал, по отзывам коллег, прекрасно.

Восемнадцать лет – это, конечно, совершеннолетие. Но от взрослого организма растущий все-таки сильно отличается. Растущий организм постоянно хочет есть. Особенно на свежем воздухе.

Когда долговязая фигура Колокольникова возникала в проеме дверей гостиничного номера, и директор, и администратор, и костюмер знали: сейчас Юра спросит, не осталась ли у кого булочка или отбивная... Все, что находилось у сердобольных женщин, употреблялось на месте и очень быстро. Никто Юру не осуждал, все были рады поделиться: растет парень...

Однажды блуждавшего в поисках провианта Юру постигла жуткая потеря: он оставил где-то свой... пистолет! Оружие, конечно, не настоящее, реквизит, но ведь обидно. Юра расстроился, расклеил повсюду объявления с обещанием награды нашедшему... Пистолет "лейтенанту Блинову" подкинули на следующее утро. А тем же вечером он, "вооруженный до зубов", снова появился в очередном "женском" номере: "У вас булочки, случайно, не осталось?.."

...Кстати, все без исключения московские артисты очень полюбили белорусский хлеб. Очень хвалил его и Александр Балуев, сыгравший в картине Мищенко. Поклонник рационального питания, Балуев любой еде предпочитает фрукты и мюсли, но против ароматного белорусского каравая не мог устоять и он.

"ЭХ, ПУТЬ-ДОРОЖКА ФРОНТОВАЯ..."

Да, на наших проселочных дорогах и в самом деле не страшна "бомбежка любая"... На них, разбитых и ухабистых, и новой технике не сдобровать, а уж "старушкам", с трудом восстановленным на 124-м авторемонтном заводе, и вовсе туго приходилось.

Но они героически держались: ежедневно с восьми утра до восьми вечера – 12 часов "в пути"! Конечно, ломались, выходили из строя. Их чинили, заводили и – в кадр... К концу съемок фильма из двадцати трех машин на ходу оставалось только семь.

Хорошо продержались до "победного конца" и две машины из Музея Великой Отечественной войны. Директор музея, большой поклонник романа Владимира Богомолова, пошел навстречу съемочной группе фильма, и ценные экспонаты прямо с постамента... вернулись на войну.

Тяготы, связанные с техобслуживанием давно уже отслужившего свое автопарка, как ни странно, вполне вписались в канву картины. Надсадно ревущие моторы, подпрыгивающие на ухабах видавшие виды грузовики с обшарпанными, с пулевыми, а то и осколочными отметинами, бортами... Да так ведь все и было в августе 44-го, в предпоследний год войны...