ЕВГЕНИЙ МИРОНОВ СТАЛ ЗВЕЗДОЙ ТУРЕЦКОГО ЭКРАНА

Газета "Молодой коммунар"26.08.1997
Мария Малышева
(по материалам пресс-конференции)

— Полтора года назад, представляя в Туле фильм "Мусульманин", Вы рассказывали о своей работе над "Ревизором". Тогда Вы говорили, что роль Хлестакова давалась тяжело, а как сейчас оцениваете результат своей работы?

— Мне трудно тут быть судьей, это дело критики, я собой всегда недоволен. И в "Ревизоре", полагаю, мне удалось сделать лишь десятую часть того, что хотелось...

— Причина в Вас или в режиссере?

— Только во времени. Когда, наконец, Газаров нашел деньги, времени на подготовку почти не осталось. Гоголь – не современная драматургия, наспех его ставить нельзя. Думаю, что Николай Васильевич нас и наказал за спешку. И все-таки, несмотря на самые разные, в том числе и довольно критические отзывы, я думаю, что в фильме больше удач, чем неудач. Режиссер Сергей Газаров говорит, что ему удалось снять именно то, что он хотел. Я, правда, думаю, что он слегка лукавит, всего не получилось.

— До Вас в роли Хлестакова блистали Михаил Чехов, Горбачев, Андрей Миронов. Над Вами не довлел груз ответственности после таких имен?

— Ни в коем случае, более того – их опыт мне помогал, особенно Михаила Чехова. Я читал много его воспоминаний, и в том, как он работал над ролью, находил мысли, созвучные своим. С его помощью формировал и свои представления.

— Хлестаков принес Вам какие-нибудь награды?

— Да, за эту роль я получил призы Уральского фестиваля в Екатеринбурге и фестиваля в Монреале. Особенно приятно, как французы принимали "Ревизора" – очереди в кинотеатры растягивались на полкилометра.

— Критики писали, что "Ревизор" напоминает капустник великих актеров. Что Вы думаете по этому поводу?

— Я ни в коем случае не согласен. Капустник – акция одноразовая, посмотрели, посмеялись и забыли. А "Ревизора" я сам видел трижды и каждый раз не мог удержаться – хохотал.

— Вам не было трудно работать с мэтрами, звездами нашего кино?

— Напротив, очень приятно. На площадке создавалась необыкновенная атмосфера.

— Широкую известность Вам принес фильм "Мусульманин", а за какие картины Вы получили свои награды?

— "Нику" я получил за "Лимиту", за "Мусульманина" официальных наград не было. К сожалению, у нас ситуация сложилась так, что "Ника" ничего не меняет в судьбе актера. Лена Яковлева, у которой две "Ники", как-то мне сказала: "Женя, получи еще одну, и я из них столик сделаю, вместо ножек – "Ники".

— Евгений, а как складывается Ваша карьера в театре?

— Играю Ивана Карамазова в спектакле "Карамазовы И АД", и "Анекдоты" – спектакль, который мы готовили еще к юбилею Олега Табакова.

— Часто ли бываете в родном Саратове?

— Да, только что мы оттуда. Табаков говорит, что раз в два-три года наш театр должен ездить в Саратов с гастролями, как с отчетом.

— Владимир Машков – актер вашего поколения – решил заняться режиссурой. У Вас нет такой мысли?

— Нет, кому что дано, Володя – режиссер от Бога... Хотя по большому счету, мне кажется, из всех наших актеров в режиссуре состоялся только Никита Михалков. Мне пока есть что делать и в своей профессии, кроме того, с сентября я начну преподавать в студии МХАТа.

— Вы чувствуете себя "звездой"?

— Недавно почувствовал. Неделю назад я был в Турции – отдыхал. Оказалось, что для них я уже суперзвезда, после того как по первому каналу турецкого телевидения показали "Мусульманина". Меня узнавали везде – на пляжах, рынках, в ресторанах и кафе. Правда, это принесло не только моральное удовлетворение, но и материальные потери – турки везде специально для меня поднимали цены.

— Как мусульмане воспринимали Вашу игру в этом фильме?

— Когда я только начинал сниматься, один человек мне говорил, что за эту роль меня будут ругать все. Православные за то, что положительный герой – мусульманин, мусульмане – за то, что в фильме слишком много русских, а евреи потому, что их в картине нет вовсе. Этот человек оказался совсем не прав. Мне и режиссеру Владимиру Хотиненко российская мусульманская община дала по ордену. Кроме того, на премьере ко мне подходил человек, который три раза совершал хадж – по их меркам почти святой. Он спрашивал, откуда у меня пакистанский акцент.

— В том фильме Вашего героя убили, да и вообще в нашем современном кино финалы, как правило, трагичны. Почему, как Вы думаете?

— Болеем мы... Хэппи-энд никто снимать не хочет – считается, что зрители не поймут, не поверят. За всю историю отечественного кино была только одна удачная киносказка – "Москва слезам не верит". Это единственный фильм, который покорил Америку, теперь еще отчасти "Утомленные солнцем". Американцы не интересуются нашим кино, Михалков-Кончаловский, хоть и снимает в Голливуде, широкому зрителю в Штатах по-прежнему неизвестен.

— Вы были на Московском кинофестивале?

— Нет. Во-первых, фестиваль по времени совпал с гастролями нашего театра в Саратове, а во-вторых, я и не стремился на кинофестиваль. Дело не только в том, что я не тусовочный человек, просто стараюсь ездить на фестивали только со своими картинами. Кроме того, мне кажется, что у нас в стране стоило бы проводить лишь один кинофестиваль, объединив все фильмы, деньги, силы и поделив власть. Все равно картин мало – только на один хороший и наберется.

— Вы много снимаетесь, работаете в театре, как удается все успевать, организовывать свою жизнь?

— Я пока не женился, но окружил себя близкими людьми, которые решают мои бытовые проблемы. Во всяком случае, веника я не держал в руках давно. Дома считается, что я очень творческий человек и меня нельзя беспокоить по пустякам.

— Чем Вы сейчас заняты в кино и театре?

— Начал работать у молодого режиссера Николая Лебедева в триллере "Змеиный источник". Это будет очень страшное кино, но больше пока сказать не могу. В Театре Табакова мы ставим "На всякого мудреца довольно простоты", я репетирую Глумова. С Валерой Фокиным у на очень интересный проект – соединение хореографии, драмы и вокала. Современный балет о художнике. Есть и другие идеи, но о них говорить пока не хочу! Многое не сбывается...