МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Здравствуйте. В эфире программы "Действующие лица" сегодня в гостях Егор Кончаловский. Наш разговор будет посвящен, в основном, недавней премьере фильма "Побег". Итак, здравствуйте еще раз, Егор.

КОНЧАЛОВСКИЙ: Здравствуйте.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Давайте поговорим о Вашем последнем фильме. ... Видите ли Вы какую-нибудь разницу между коммерческим кино, авторским кино? Я смотрю, этот вопрос Вам часто задают, но тем не менее. Вы, как один из лидеров коммерческого кино, что об этом думаете?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Конечно, существует авторское кино и существует кино коммерческое. Вопрос, наверное, надо иначе ставить. Применимы ли эти термины для России? Мне кажется, что в России все это несколько смешано, и есть определенный конфуз, определенное непонимание, что есть что. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А насколько коммерческим получился Ваш фильм "Побег"?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Пока рано еще считать, но первый уикенд был неплохой весьма, я вчера разговаривал с директором по прокату.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А неплохой – это что значит? В цифрах или в каких-нибудь сравнениях.

КОНЧАЛОВСКИЙ: В цифрах это значит на сегодняшний день миллион двести.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Понятно, при бюджете?..

КОНЧАЛОВСКИЙ: При бюджете два миллиона. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Скажите, с точки зрения сюжетов, сценариев, режиссерских ходов насколько важны сейчас в кино критерии новизны?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Ну, критерий новизны важен всегда. Дело в том, что у нас очень плохо дело обстоит со сценаристами. Очень мало хороших сценариев. Сценариев вообще много, но хороших мало, и нужно сделать очень большую работу очень часто для того, чтобы из плохого сценария сделать снимабельный, скажем так.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Как этот процесс проходил в случае с "Побегом"?

КОНЧАЛОВСКИЙ: С "Побегом" не идеально проходил, потому что сценарий, который принес Евгений Миронов, был очень далек от совершенства, очень далек. ... Можно так сказать, что сценарий, который был принесен и предложен, это был первый вариант. Вот если бы 11 стадий или 10, или хотя бы 5 он прошел, он бы был крепче. Время было очень у нас ограниченное, и поэтому подключился Олег Погодин – очень плодовитый, надо сказать, писатель – и ушел в другую немножечко сторону. Он написал столько, что снять это невозможно было, поэтому мы пошли по несколько усредненному пути, и вообще в фильме было достаточно много импровизаций, т.е. сцены не то чтобы придумывались на ходу, но писались, компактизировались на ходу, потому что были сцены по 12 страниц. 12 страниц – это 12 минут.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Что вообще для Вас узнаваемость режиссера? Как Вам кажется, вот Вас, Егора Кончаловского, по каким приемам можно узнать, по каким приемам можно узнать Ваш фильм? Узнаваемы ли Ваши фильмы?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Мне кажется, что да, безусловно, но дело все в том, что у меня и команда та же, и оператор-постановщик, а это очень важно. ... Мы каждый раз ломаем голову, как нам уйти от нашей предыдущей эстетики, как вообще сделать по-другому все. Но это потом можно сделать и на монтаже тоже, какими-то еще способами. Но я не могу сказать, по каким критериям, мне трудно сказать. Но думаю, что они узнаваемы, кроме первого фильма "Затворник". ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Насколько было удобно работать, так монтировать и так снимать в таких среднерусских таежных пейзажах, в которых снимался Ваш фильм?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Среднерусский и таежный – это все-таки разные вещи, я бы сказал. Вообще тайги было гораздо больше, мы ее вырезали в большей степени, потому что просто скучно смотреть на зеленку, которая идет перед твоими глазами, поэтому мы довольно сильно сократили ее. Но существуют определенные режимы камеры, определенные скорости пленки. Поэтому в урбанистическом каком-то интерьере типа почившего клуба "Министерство" легче было бы снимать в клиповой эстетике. Но и в тайге можно выйти из положения.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Я еще хотел спросить у Вас про Евгения Миронова. Как Вам кажется, вообще Евгений Миронов может плохо играть?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Вы знаете, наверное, может. Он может играть несколько лучше или несколько хуже. Чаще он играет очень хорошо. Я действительно считаю, что, поработав с Мироновым, я многому научился с точки зрения моего понимания актерского таланта и масштаба актерского таланта. Вот мне казалось, я знаю. Оказалось, что не совсем. Евгений Миронов действительно очень и очень одаренный актер, и, слава Богу, те ребята, которые работали с ним, не заробели ни в коем случае и сами, на мой лично взгляд, поднялись на его уровень, в частности, Леша Серебряков или Вика Толстоганова. Наверное, он может играть несколько хуже, несколько лучше, но для моего глаза это хорошо почти всегда.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Егор, скажите, пожалуйста, как Вы подбирали актеров? Да, это вот загадочное всегда для зрителя слово – "старринг", да, что это значит?

КОНЧАЛОВСКИЙ: "Кастинг". Вы знаете, я почти никогда не делаю кастинг. Я не примерно, а точно представляю себе, как можно Лешу Серебрякова представлять. То-есть, я представляю, что хочу, чтобы Алексей Серебряков играл эту роль. Я хочу, чтобы Андрей Смоляков играл эту роль, Вика Толстоганова эту роль, Любовь Толкалина эту роль, Сергей Габриелян эту роль и так далее. И, естественно, картины населенные, там появляются какие-то люди второстепенные; для этого уже есть кастинг-директор, который предлагает разных актеров, и так далее. Но основных людей, исполнителей основных ролей я всегда держу в голове. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А вот как Вам понравилось кидаться арбузами в эпизодической сцене, где Вы изображаете ларечника, пострадавшего от погони, который..?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Я бы покидался арбузами вообще с удовольствием в свободное от съемок время. Понравилось мне кидаться арбузами, понравилось. Мне не понравилось, когда по мне проехал УАЗик, вот это мне меньше понравилось, потому что он меня все-таки задел.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Вы пострадали прямо серьезно?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Нет, не серьезно я пострадал, но, скорее, морально. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А когда Вы снимаетесь в эпизоде, кто руководит съемками в этот момент?

КОНЧАЛОВСКИЙ: По сути это несерьезно. Но ведь там такой эпизод, что вскочил, закричал пару матерных слов на узбекском языке, особой режиссуры сложной там не нужно совершенно. ... Кинул арбуз два раза, что там режиссировать.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: В Вашем фильме много сценарных ходов, которые напоминают о разных других фильмах. Можно называть это словом "штамп", словом "общее место". Тем не менее, очень много всего напоминает о разных голливудских фильмах и других, вот как Вы к этому относитесь?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Я к этому отношусь – да, лучше, если бы этого не было. Просто изначально как бы завязку картины хотелось оставить такой, какая она есть. А после этого история пошла по совершенно другой, мне кажется, линии, потому что появилась больная девочка, появилась убитая жена другого персонажа, появилась мертвая жена и так далее. Поэтому, конечно, часто обвиняют, сравнивают с картиной "Беглец" Харрисона Форда в том числе, с другими я особенно и не слышал. Но мне это абсолютно неважно, потому что когда я лично снимал этот фильм, я совершенно не думал о "Беглеце", потому что это бессмысленно – пытаться сделать римейк "Беглеца" за бюджет, в сто раз меньший. Зачем? В этом смысла нет. Нужно делать совершено другое кино. Мне лично кажется, что кино другое. Хотя, по-моему, ни в одной публикации злорадно не упомянули вот этого невероятного сходства. Это не так важно, потому что вся эта критика – в общем-то, в нее скоро будут завернуты огурцы и помидоры, а фильм еще пока будет идти на экранах.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Насчет больной девочки и беспризорного мальчика хотел спросить у Вас. Такие берущие за душу моменты в Вашем фильме – кажутся они реалистичными, естественными или это такие законы кинематографии, где нет запрещенных приемов?

КОНЧАЛОВСКИЙ: У меня на самом деле была потребность в некой сентиментальности в этой картине, потому что две предыдущих картины были сугубо брутальные, меня назвали мастером кровавого жанра, и захотелось как-то развеять это мнение о себе. Что я не мастер только лишь кровавого жанра, но я могу быть еще и мастером слезливого жанра. Получилось ли это или нет, не знаю, но вроде народ пока идет.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Скажите, Андрей Смоляков, который играет персонажа Топилина, какую он роль играет в этом фильме, он вообще вот плохой или хороший?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Я лично считаю, что это моя режиссерская некоторая недоработка, потому что я хотел бы, чтобы он был бы хорошим, совсем хорошим...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Ну, это чувствовалось.

КОНЧАЛОВСКИЙ: Я бы хотел, чтобы он был действительно очень хорошим. Не очень хорошим – он не может быть очень хорошим, после того как он жестоко убил другого человека, – но я ему сочувствую очень сильно. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Когда там кардиолог ездит на дорогущем авто или когда огромное количество красивых квартир у сотрудников ГУИНа и так далее, откуда все это берется?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Может быть, он оборотень в погонах, кто знает, но дочка у него все равно болеет, тем не менее. Это, на мой взгляд, не так важно, а на самом деле, был, царствие ему небесное, Святослав Федоров, который прекрасно себя чувствовал, будучи чудесным офтальмологом. И сейчас есть масса, я думаю, врачей, занимающихся частной практикой в клиниках, которые чувствуют себя неплохо. ...

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: В "Побеге" в нескольких сценах непонятно, где все это происходит, и города какие-то немножко странные. С одной стороны, вроде бы столичный шик, а с другой стороны провинция. Бабульки на станции и так далее.

КОНЧАЛОВСКИЙ: Нет, бабульки на станции – это еще провинция, это остановка была. Это как тайга.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А вот когда все перемещается в город, где это все происходит?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Это происходит в Москве, потому что названо слово Москва, когда шахтеры едут.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Но странная какая-то немножко Москва.

КОНЧАЛОВСКИЙ: Странная. Москва – странная. Вы не находите? Москва очень странный город.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А где снимали сцену в метро?

КОНЧАЛОВСКИЙ: В Нижнем Новгороде.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А почему не в Москве?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Потому что в Москве и в Санкт-Петербурге гораздо более строгие правила насчет техники безопасности. Был взрыв в метро, и они могут рассматривать два месяца разрешение. А в Нижнем Новгороде нам очень и очень помогли, просто совершенно невероятно. Какие-то люди просто пришли сами ночью сниматься в массовку. И там удобно было снимать, потому что там было три, как это называется, три пары путей, и мы могли снимать двадцать часов подряд. В московском метро можно снимать три часа всего.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: А как Вам понравилось работать над этой сценой в метро, такая классическая сцена, когда два персонажа, один убегает, другой догоняет, по путям, пролетает поезд мимо?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Вообще, на самом деле, я не считаю, что она очень удачно сделана в силу определенных причин, а именно: времени с одной стороны, а с другой – техники безопасности. Потому что там определенные вещи нельзя делать. Когда едет поезд, то нельзя, чтобы кто-то был на путях. Это логично. Но вообще мы же снимали только поезд в Нижнем Новгороде, все остальное мы снимали на моем любимом заводе ЗИЛ, на котором я уже наснимался, по-моему, на всю жизнь.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Скажите, сцены погонь, которые действительно быстро смонтированы, где пролетают все время машины... Расскажите немножко о том, насколько важно такую сцену хорошо снять и насколько важно хорошо смонтировать. Где проходит эта грань? Насколько для Вас важен монтаж? Сейчас очень популярное слово "постпродакшн".

КОНЧАЛОВСКИЙ: Да.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Все то, что происходит с картинкой после того, как ее уже зафиксировали на пленку – насколько это важно для современного кино и для Вас?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Вообще монтаж – это еще одно рождение картины, можно очень много вещей монтажом исправить, спрятать; где-то тебя не устраивает, как говорит актер, можно его спрятать за другого актера. Монтаж очень важен. Я очень люблю монтировать. Что касается погонь, то, к сожалению, техническая и финансовая база российских фильмов все-таки не позволяет снимать то, что снимается, то, что мы привыкли видеть и говорить: "Да, вот это классно сделанная погоня!" Поэтому приходится прибегать к определенным ухищрениям, ускорять пленку и так далее. К тому же у нас снимались машины УАЗ, которые очень хорошие внедорожники, но для такой трассовой погони за машиной БМВ они, наверное, не были приспособлены, что логично. У них совсем другое предназначение, а гонятся они за машиной БМВ, поэтому мы наснимали много материала. Вся эта погоня – она рукотворная. Мне показалось, честно говоря, что там вообще в какой-то момент перестает быть понятно, что происходит, кто за кем и кто в какой последовательности. Просто вот такое красивое мелькание машин на экране. ... А то, что касается квартиры полковника ГУИНа – что она там более дорогая, чем он наверняка мог бы себе позволить – так, может, это квартира его жены, у которой папа был генерал ГУИНа.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: В общем, Вам хочется, чтобы это было красиво? В этом Ваша задача? Или есть какая-то сверхзадача?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Я не считаю, что та квартира, в которой живет Пахомов или герой Серебрякова, очень красивая. Я совсем не считаю, что она красивая. Это достаточно нелепая квартира была, странная такая, очень в ней легко было заблудиться. Но она была удобная для съемок, потому что в ней были определенные места, где можно было разместиться сорока человекам съемочной группы.

МАНСИЛЬЯ-КРУЗ: Какой из персонажей Вашего последнего фильма "Побег" кажется Вам наиболее удавшимся?

КОНЧАЛОВСКИЙ: Мне, конечно, Миронов очень нравится, но его надо отдельно брать, потому что его нельзя сравнивать. Еще мне очень нравится Серебряков Алексей. ...