Создатели фильма "В круге первом" ответили на вопросы читателей "Известий"

Фильм "В круге первом", снятый по одноименному роману Александра Солженицына и показанный каналом "Россия" в феврале, стал одним из главных телевизионных событий года. Споры о фильме не утихают до сих пор. Режиссер Глеб Панфилов, избегавший до и после премьеры общения с журналистами и зрителями, сделал исключение только для читателей "Известий". Вместе с ним на "Прямую линию" пришли жена автора романа Наталья Солженицына, актеры Дмитрий Певцов и Игорь Кваша, а также киновед Армен Медведев.

ЕЛЕНА НОВИКОВА, Г. ОРЕЛ: Глеб Анатольевич, как шла работа над фильмом? Часто ли Вы встречались с Александром Исаевичем? Показывали ли Вы ему отснятый материал?

ПАНФИЛОВ: Я старался встречаться с автором настолько часто, насколько он мог себе позволить. Прежде чем показывать материал заказчику, в данном случае телеканалу "Россия", я считал своим долгом показать все Александру Солженицыну, что и делал на разных этапах. Когда мною были выбраны актеры – исполнители всех ролей, в том числе и главных, естественно, мы показали все фотопробы Александру Исаевичу и Наталье Дмитриевне, на что получили принципиальное одобрение. Было одно замечание у Александра Исаевича. Оно относилось к художнику Кондрашову. Я предложил тучного человека, на что Александр Исаевич сказал, что его прототип был худ, аскетичен, высок, и попросил меня подобрать другого актера. Что мы и сделали.

Потом Александру Исаевичу мы показали уже весь отснятый материал. И тут были замечания, которые мы приняли и учли.

КИРИЛЛ: Вопрос к Глебу Панфилову. Какую цель Вы преследовали, вводя короткие вставки со Сталиным?

ПАНФИЛОВ: Напомнить, что он есть, он существует, и даже если он не отдает никаких распоряжений, он трудится, он пишет, он размышляет, он читает и, наконец, он отдыхает, но это человек, который определял судьбу не только нашей страны, но и мира в то время. Поэтому его присутствие – оно очень многозначительно и многозначно. Это образ, который, мне кажется, очень важен был для нашего фильма.

АЛЛА НОВИКОВА: Игорь Кваша создал образ Сталина-злодея. Это было бы приемлемо для периода оттепели. Но ведь мы теперь знаем о нашей истории гораздо больше, чем только то, что страной руководил злой дядька с усами и грузинским акцентом.

КВАША: Сталин написан у Солженицына очень остро, может быть, даже публицистично. Я почувствовал это, еще когда читал первый раз этот роман, мне его дал в рукописи Александр Исаевич. Я не считаю, что это плохо, потому что в таких количествах фильмов он либо нейтральный, либо подается с симпатией, что мне даже противно. По опросам, сейчас 52% россиян считают, что Сталин – это положительная фигура. По-моему, страшнее и отвратительнее этой фигуры в истории человечества нет. Он – дьявол, если говорить простыми словами. И все остальное отсюда вытекает. Поэтому если даже есть тут какая-то заостренность образа, то меня это не коробит. Когда сейчас появляются какие-то книжки, где говорится, что ничего плохого он после войны не делал, никого не уничтожал, – это все ложь, попытки повернуть страну в определенном направлении. Даже если в образе, который я сыграл, есть какая-то острота, я доволен этим.

ЮЛИЯ ИЗ МОСКВЫ: Ваш Сталин очень правдоподобен, вызывает симпатию и сочувствие. Трудно ли играть тирана, зная, что своей ролью, возможно, Вы обеляете образ ужасного человека?

КВАША: То, что Вы сказали, очень неожиданно. Я никак не думал, что я его обеляю. Жаль, что уже ничего переделать не могу.

ЛЮСЯ КОРОВИНА: Дмитрий! Почему Вы решили сыграть роль Иннокентия Володина? Вам импонирует этот герой? Как бы Вы поступили на его месте?

ПЕВЦОВ: Здесь даже не могло быть и речи о каких-то сомнениях. Когда мне позвонил Глеб Анатольевич с предложением поучаствовать в картине, я был готов играть все что угодно, даже койку в шарашке мог бы сыграть. Потому что это Глеб Панфилов.

Для меня не имело значения, что я буду играть. С самого начала речь шла о другой роли. Но когда Глеб Анатольевич решил, что я должен играть роль Володина, эта задача мне показалась еще более интересной. Мне всегда интересно играть в кино человека на грани жизни и смерти, в пиковой ситуации. А здесь в одной роли соединились две: Володин до ареста и Володин после ареста. Хотя это один и тот же человек, но обстоятельства настолько круто меняются, что можно говорить, что это две отдельные роли.

Что касается поступка Володина, то в нем есть немного наивности. Я бы мог назвать этот поступок подвигом. Для меня это прежде всего поступок, совершенный человеком в ситуации, в которой для него есть только один выход. Он может поступить только так. Что касается ситуации Володина, собственно, человек занимался спасением себя. Если бы он этого не сделал, очевидно, он разрушился бы как личность. И что было бы дальше – самоубийство или алкоголизм?.. Это была попытка спасти самого себя, заставить сделать глоток чистого воздуха. И это для меня главное. Я опускаю политические аспекты, патриотизм и так далее. Что касается меня самого, то мне в таких ситуациях не хотелось бы оказываться. Я спокойный, меланхоличный человек, никакой не боец и не революционер.

ВАЛЕНТИН ПЕРХУШЕВ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ: Уважаемый Глеб Анатольевич! Разъясните, пожалуйста, какую смысловую нагрузку выполнял в фильме перенос действующих лиц романа из туалета шарашки на кремлевскую набережную наших дней? Знал ли Александр Исаевич об этом сюжете?

ПАНФИЛОВ: Эта сцена родилась через некое усилие, через сопротивление материала. Сцена разговорная, сложная, психологическая и весьма продолжительная. Сделать это просто в интерьере – значит погубить ее. Поэтому, размышляя, мне показалось, что очень уместно будет несколько отстранить ситуацию, которая бы помогла иначе взглянуть на длинный интеллектуальный разговор.

Более того, к этому были предпосылки. Дело в том, что люди, находясь очень долго в изоляции, в условиях тюрьмы, лагеря или даже шарашки, люди, которые были лишены встречи с близкими, родными, любимыми, не переставая думать об этом, доходили до состояния галлюцинации. Мне показалось, что марксист Рубин увидел как некое прозрение, как некое перенесение во времени, новую Москву с потоком машин. Только Кремль, его стены оставались прежними, а сама жизнь стала другой. Она неслась и была абсолютно безразличной к путнику на Софийской набережной. Этот образ мне показался очень интересным, достаточно глубоким, потому что все прохожие проносятся, не интересуясь ближним. У каждого своя жизнь, а эти двое спорят о том, о чем они не могут молчать. Вот это все вместе меня навело на мысль об этом месте съемок. И заставило перенести сцену из тесного интерьера шарашки на улицу современной Москвы и обратно. В результате сцена выражает даже больше того, что есть в самом диалоге, потому что возникает современный контекст, основанный на субъективной реальности человека, который вдруг оказался в нашем времени, а потом вернулся. Но след остался, а мы успели воспринять их разговор в современном контексте.

Когда эту сцену увидел Александр Исаевич, он был просто в шоке. Для автора это был тяжелый момент. Александр Исаевич сказал, что играют гениально, но с учетом места действия он назвал это постмодернизмом. Потом я немного сократил сцену, и в этом варианте она устроила автора, чему я искренне рад.

СОЛЖЕНИЦЫНА: Я хочу добавить, что эта сцена получилась символичной. Спор Рубина и Сологдина продолжается и сегодня. Рубин считает, что социализм – это единственный и правильный путь всего человечества. Сологдин уверен, что большевики убили Россию. И этот выплеск на сегодняшние улицы оказался невольной проекцией старых споров на современные.

ОЛЬГА УЛАНОВА, Г. ВИДНОЕ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ: Добрый день, уважаемая Наталья Дмитриевна! Как сейчас здоровье Александра Исаевича? К сожалению, в последнее время он не появляется на экранах ТВ. Чем он сейчас занимается? Пишет ли что-нибудь? Что думает о нашем времени? Передайте, пожалуйста, ему большой привет и поздравления с экранизацией романа "В круге первом".

СОЛЖЕНИЦЫНА: Спасибо, Александр Исаевич чувствует себя, к сожалению, неважно. Возраст уже немалый, и жизнь за плечами была не санаторная. Тем не менее он работает каждый день, работа в его случае – синоним жизни. Каждый день, все время, что он не спит, он проводит за своим письменным столом. Он пишет, заканчивает то, что по обстоятельствам жизни не мог закончить ранее. Кроме того, он занят последними редакциями своих работ, которые будут помещены в 30-томном собрании сочинений. В этом году оно начинает выходить в издательстве "Время". Спасибо за поздравление с фильмом. Мы благодарим Глеба Панфилова со всей его блестящей командой и телеканал "Россия" за то, что этот фильм появился. А то, что фильм вызвал споры, – замечательно. И не потому, что это привлекло внимание к роману Солженицына, а потому, что это неравнодушие и к нашей истории, и к нашему настоящему. Нет ничего страшнее для каждого отдельного человека и для страны, если ее люди потеряли интерес и страсть к чему бы то ни было. Ничего страшнее равнодушия быть не может.

ВАДИМ ИВАНОВИЧ: Глеб Анатольевич, не правильно ли было бы в финальных сценах последней серии убрать с фургона, в котором увозят заключенных, надписи про мясо по-английски и по-французски? Это неправдоподобно и неуместно.

И второй вопрос. Нобелевского лауреата Нержина не существует. Поэтому в самых финальных кадрах правильно было бы или заменить как-то на Солженицына, или не писать, что Нержин получил Нобелевскую премию.

ПАНФИЛОВ: Что касается надписи по-русски, по-английски и по-французски. Это наблюдение автора романа.

Что касается финальной надписи, тут есть определенная условность. Мы прекрасно знаем, что Глеб Нержин – это история, судьба автора романа, и в этом смысле яснее и проще было сохранить эту надпись в финале. Тут умолчание полное, потому что это художественное произведение, там, кстати, портрет героя, похожего на Александра Исаевича, но это фото Евгения Миронова. Просто очень похожи.

МАРИЯ, 20 ЛЕТ, Г. БАРНАУЛ: Уважаемая Наталья Дмитриевна! В фильме зрителям посчастливилось услышать замечательные стихи, по сюжету случайно прочитанные Симочкой на столе Нержина. Однако в книге я, к сожалению, так их и не встретила. Не могли бы Вы подсказать, является ли их автором сам Александр Исаевич, и если да, то где их можно найти?

СОЛЖЕНИЦЫНА: Да, Александр Исаевич – автор этих стихов. Они написаны в лагере. В лагере он написал несколько десятков лирических и гражданских стихов и большую поэму, которая называется "Дороженька". В ней 12 тысяч строк. Поскольку нельзя было записывать и хранить в лагере, он сочинял без бумаги в уме, запоминал все. Стихи легче запомнить, чем прозу. Записал их, только когда попал в ссылку. Опубликованы эти стихи были очень поздно, в 1999 году, в книге под названием "Протеревши глаза". В 2004 году эти стихи изданы в издательстве "Вагриус" в книге "Дороженька".

АЛЕКСАНДР ИЗ МОСКВЫ: Какие другие произведения Александра Солженицына могут быть экранизированы?

СОЛЖЕНИЦЫНА: Идут переговоры о съемках "Ракового корпуса", но в формате не телефильма, а фильма обычной длины. Но конкретных договоренностей пока нет, и поэтому рано что-либо говорить. Больше никаких предложений в адрес Александра Солженицына не было.

ДМИТРИЙ: Армен Николаевич, считаете ли Вы, что появление экранизации "В круге первом" – это своего рода воспитательная работа государства? Заинтересовано ли государство в появлении других подобных фильмов?

МЕДВЕДЕВ: Я надеюсь, что государство будет оказывать поддержку в создании таких фильмов. Надо признать, что число серьезных сериалов увеличивается, но случай с романом "В круге первом" особый. Сам факт экранизации и та работа, которую проделали Глеб Анатольевич Панфилов и его команда с благословения Александра Исаевича и Натальи Дмитриевны, – это не просто возвращение книги, это возникновение заново огромнейшего явления, которое представляет собой Солженицын. Я прочитал множество откликов на картину и уловил странную закономерность: порой, критикуя фильм, пытаются поправить Солженицына, поспорить с ним. Жить не по лжи и сегодня трудно. Творчество Солженицына и его пример – это не только урок, но и упрек. И этот упрек надо перенести очень мужественно, проглотить эту горькую пилюлю и понять, почему мы ее заслужили.

ЭЛЬДАР АХМАДИЕВ: С удовольствием посмотрел "В круге первом". Считаю, что таких фильмов об истории нашей страны должно быть как можно больше на отечественном телевидении. От чего зависит появление таких фильмов и окупился ли ваш фильм? Что должно произойти, чтобы экранизировали, например, "Архипелаг ГУЛАГ"?

ПАНФИЛОВ: Я считаю, что таких фильмов сегодня немного и много быть не может. Хотелось бы, чтобы такого рода фильмы, в частности, по произведениям Александра Исаевича, все-таки появлялись, потому что уровень его произведений таков, что он заставляет зрителя разных возрастов размышлять, думать о себе и о своей стране. И это ценнейшее качество глубокой и настоящей литературы.

Что касается экранизации дальнейших произведений Александра Исаевича, в частности "ГУЛАГа", – вопрос сложный. Дело в том, что мы живем в условиях экономического проката. Не так просто найти средства...

"ИЗВЕСТИЯ": Не мешала ли развлекательность современного телевидения экранизировать довольно сложный роман, построенный на диалогах и размышлениях автора?

ПАНФИЛОВ: Нисколько. Я прекрасно осознавал разрыв между прозой Солженицына и уровнем телевизионного потока развлекательных передач. Я понимал, что это своего рода миссия – донести до широкого зрителя содержание романа Александра Солженицына.

ДМИТРИЙ НЕФЕДОВ: Наталья Дмитриевна, здравствуйте! А как по- Вашему – экранизация романа "В круге первом" удалась? Есть ли что-то такое в сериале, что бы Вы или Александр Исаевич хотели изменить?

СОЛЖЕНИЦЫНА: Уже то, что Александр Исаевич начал работать именно с Глебом Анатольевичем, говорит о характере его ожиданий. И то, чего он ожидал, случилось. Он высоко ценит результат – и в деталях, и в нюансах, и в целом. Он считает высоким достижением игру многих актеров. Игра Игоря Кваши замечательна. Это тот Сталин, которого не было ни разу, хотя его образ проигрывался много раз. Это наиболее реалистичный Сталин в последние годы его жизни. Замечательно Роман Мадянов играет Абакумова. Великолепен Сергей Карякин в роли Сологдина, и тут Александр Исаевич даже говорил: "Это просто какое-то наваждение. Он не только выглядит, как Митя, но и говорит, как Митя, движется, как Митя". Конечно, великолепна Инна Чурикова. Здесь слова излишни. И Евгений Миронов великолепен. Он играет немного другого Нержина, чем представленный в романе, но играет совершенно органично, внутренне логично и глубоко. Я уж не говорю о Володине – труднейшая роль. Она исключительно удалась Дмитрию Певцову.Всех не перечислишь. Нет ни одной даже промежуточной роли, сыгранной равнодушно. Александр Исаевич благодарен в первую очередь Глебу Анатольевичу. Мы благодарны также продюсеру Максиму Панфилову за его титанический труд. Это, конечно, не батальные сцены, но организовать батальную сцену, может быть, проще, чем такое разнообразие эпизодов с теми исключительно дотошными подробностями времени, которые не нарушены буквально ни в чем.

МАРИЯ СТОЯНОВА, СТАВРОПОЛЬ: Ожидали таких высоких рейтингов?

ПАНФИЛОВ: Признаться, я не ожидал, что у фильма будет такой высокий рейтинг. В связи с этим хочу сказать, что глубоко признателен не только тем зрителям, которые положительно отнеслись к сериалу, но и тем, кто его критиковал. Благодарен потому, что они неравнодушны, значит, это мой зритель. А огорчает меня та часть зрителей, которая не стала смотреть этот фильм. Таких, к сожалению, немало, они предпочитают смотреть "Фабрику звезд" или Сердючку. Вот это потерянная часть зрителей. Как пробиться к этой части – задача. Солженицын рассчитан на зрителя пытливого, ищущего. Таких у нас большинство.

А еще я признателен каналу "Россия" за то, что он так уважительно показал наш фильм. Я и не надеялся, что картину можно показать без рекламы. Олег Добродеев (гендиректор ВГТРК – "Известия") и Антон Златопольский (гендиректор канала "Россия" – "Известия") все же пошли на это и не прерывали "В круге первом" рекламой. Ведь канал понес от своего решения финансовый убыток. И это говорит об особом уважении канала к нашей работе.