АЛЕКСАНДР ЛАЗАРЕВ: АКТЕРСКАЯ СУДЬБА – ЭТО НАДЕЖДЫ И ОЖИДАНИЯ ЗВЕЗДНОГО ЧАСА

Журнал "Театральная афиша"
01.2004
Татьяна Петренко

...

— Судьба три раза сталкивала Вас с Достоевским: это фильм "Село Степанчиково и его обитатели", спектакль "Варвар и еретик", поставленный по "Игроку", и телефильм "Идиот". Что дало Вам соприкосновение с классиком?

— В последнее время я полюбил определение "разорванный русский человек". Таких героев у Достоевского много, но из трех персонажей, которых довелось сыграть мне, лишь Ганя Иволгин был таковым. В Гане столько же страстей, сколько в Рогожине, только у страстей Гани одна направленность – деньги. Он хочет вырваться из клоаки, в которой живет, чтобы обеспечить мать, сестру, чтобы отца в больницу поместить, но не станет, как Птицын, собирать рублик к рублику. Он хочет сразу с капитала начать.

— Если его цель – деньги, что почему он за ними в огонь не полез?

— Не мог он себя до такой степени унизить. Чувство собственного достоинства оказалось выше.

— Трудно снималась эта сцена?

— Ее снимали четыре дня. Она очень сложная и по драматургии и чисто технически. В ней занятно двадцать человек, да еще пятнадцать человек Рогожинской компании. Сняли мое падение в обморок. Получилось неудачно. Мне говорят, что надо переснять. А я тороплюсь в Москву, у меня спектакль, но я остался. На поезд опоздал. Уезжал с таким треском, но сцену пересняли и получилось хорошо.

— Какая была необходимость приглашать на роль Ганиной сестры непрофессиональную актрису?

— Маша Киселева хоть и спортсменка, но партнерша замечательная. Она все видела, все слышала. Ей руку протягиваешь – она тебе свою подает. Ее не пугала ни команда "мотор", ни жужжание камеры. Она сыграла, на мой взгляд, хорошо. ...