ТАЙНА, СТРАСТНОСТЬ И ЛЮБОВЬ...

"Народая газета"
30.06.2011
Даниил Ильин

Таким увидел Федора Михайловича Достоевского режиссер Владимир Хотиненко ...

— Кому-то наш образ кажется слишком мягким, кому-то – слишком жестким: этот образ оценивают, исходя из собственного представления о писателе. А нас, я говорю – нас, потому что много людей работали над фильмом, работали с любовью, так вот, нас заинтересовал живой Достоевский, и, судя по реакции многих зрителей, они его таким приняли. ... И я себя могу зачислить в "достоевсковеды", так как то, что я узнал за два года, – это много. И для меня те пустяки, за которые меня критикуют, и правда мелкие пустяки.

— Эта работа действительно масштабна, потому что в ближайшие десятилетия вряд ли кто-то решится повторить Ваш опыт, а значит, современники будут узнавать Достоевского по Вашему фильму.

— К сожалению, это так. Хотя, наверное, было бы любопытно увидеть другое прочтение. Но это тяжело – и деньги нужны, и образ довольно сложный. Тема нами достаточно подробно отработана, и несмотря на то, что фильм воспринят неоднозначно, все-таки интерес он вызвал очень большой.

— Когда мы спрашиваем соотечественников, какие три имени характеризуют отечественную литературу, как правило, называют Пушкина, Толстого и Достоевского. А когда просишь назвать три слова, которые характеризуют личность Достоевского, обычно говорят: тайна, страстность, поиски идеала. Какие ключевые понятия определяют для Вас личность писателя?

— Оттолкнусь от одного из тезисов о том, что мы большой акцент сделали на его женских историях. Для меня это было очень важно. Потому что поиск любви в этом мире и поиск любви через женщину, к женщине – это не самое последнее, чем мы в этом мире должны заниматься. А может быть, вообще самое главное. Это я не комплимент женщинам делаю, это вообще самое сущее, в этом есть и смысл природы, и продолжение жизни, и один из очень важных смыслов бытия. Любовь имеет очень важный, а в чем-то, может быть, исчерпывающий смысл. Поэтому для меня это в Достоевском было архиважно, хотя я не исключаю все три высказанных Вами предыдущих качества. Страстность – я думаю, нам удалось показать страстного человека. Тайна, я тоже думаю, есть...

— Но поиск любви – любви в самом значительном смысле – Вы ставите на первое место?

— Да, да, да. Потому что и для него этот поиск – даже религиозный поиск любви – был на первом месте.

— Существует ли для Вас загадка в вопросе о дистанции между творчеством Достоевского и его личностью?

— Нет, сейчас нет. Вот если бы вы меня спросили об этом до того, как я сделал фильм, я бы как-то иначе отвечал. Сейчас – нет. Это все абсолютно цельно. ...

— Вы наверняка знакомились с воспоминаниями современников о Достоевском. Какой образ рисуется в этих воспоминаниях, письмах?


— Очень разный. ... В частности, все ссылки на воспоминания Врангеля – на них в основном и опираются исследователи. Мы нашли там очень много интересных деталей поведения Федора Михайловича. Чтобы создать образ человека, нужно эти детали найти, детали очень точные, ведь то, что, например, какой-нибудь литератор может упустить, мне для кино крайне важно и интересно. Как, например, Достоевский носил часы? Вот у Врангеля описана такая деталь: он ходил в какой-то бордовой жилетке у него на даче, часы носил на шее на бисерной цепочке – и мы воссоздали это. Там описаны особенности в поведении и есть достаточно откровенные высказывания о поступках писателя. Они же дружили долго, и Врангель много помогал ему в ссылке. Врангель его любил как писателя, помогал как писателю. ... И с тем же Тургеневым были особые отношения. Если читать переписку Тургенева с Достоевским, то покажется, что не было у них никогда никаких конфликтов. А если узнать детали их взаимоотношений, окажется, что все не так просто. Это естественно – они были очень разные писатели. В фильме мы приоткрываем завесу этих жизненных, или, точнее, житейских, деталей, потому что мне кажется – это очень важно для понимания Достоевского. Я это на себе проверил – ты потом и читаешь его иначе. ...

— Сейчас модно экранизировать классику. Какова Ваша позиция режиссера, творческого человека: важно дословно воспроизводить текст классика, поскольку современная молодежь не читает книг, и таким образом привлекать их к чтению, или все-таки режиссер, создатель фильма имеет право на свое прочтение – и текста классического тоже?


— Я считаю, что если взялся – значит, имеет право. Предположим, Давид Микеланджело... Его копия стоит на площади, публика приходит и восхищается им, хотя это копия, а настоящий Давид выставлен в музее. И его можно как-то по-особому высветить: если вдруг какой-то лучик попадет на фигуру, вы увидите его совершенно иначе. Точно так же можно вызвать новый виток интереса к тому же Достоевскому, выделив и высветив какой-то особый ракурс в его творчестве, личности. Поэтому, конечно, режиссер имеет право, но и обязан соблюдать чувство меры в отношении к общепризнанным гениям. Как, к примеру, в отношении Шекспира все расслабились – как только его ни переделывают. Чехова тоже переиначивают, перешивают, перекрашивают. ...

— После того как появился фильм "Идиот", в книжных магазинах стали раскупать Достоевского. Вот такой прямой результат воздействия кино. А Вы ждете какого-то эффекта от просмотра Вашего фильма?


— Боюсь, какой бы ответ я ни дал, он будет глупый. Неплохо будет, если у части аудитории пробудится желание увидеть и прочитать Достоевского по-новому. Если все-таки они пройдут моим путем, каким я прошел, когда заново открыл и перечитал всего Федора Михайловича, был бы очень рад такому результату. ...