АЛЕКСЕЙ ПАНИН: ТАКИХ ГЕРОЕВ-ПРЕСТУПНИКОВ В РОССИИ МНОГО

Журнал "МК-Бульвар"
07-13.05.2001

— Мы с дочерью Пташука работали в одном театре, точнее, в одном антрепризном проекте. И она как-то сказала: "Мой папа будет снимать кино, я хочу, чтобы ты там был..." А мы с Пташуком не были знакомы. И вот Лика уехала в Минск, захватив мой постер. А там мое лицо было совершенно не такое, как в жизни, – этакий юный миловидный мальчик. И когда она вернулась, то передала, что папа по фотографии меня не одобрил. Хотя снять не отказал.

И вот когда он приехал в Москву, мы договорились о встрече на студии Горького. И через две минуты нашего с Пташуком общения он мне тут же предложил роль. Причем без проб – такое мне было оказано доверие. Панин и все. И я не мог подкачать. И теперь отношусь к нему как к родному дяде Мише. Кстати, Пташук предлагал мне роли, за которые я мог бы получить больше денег – там больше съемочных дней. Например, офицеров-летчиков, которые помогали Таманцеву брать Казимира Павловского. Но я предпочел ефрейтора Борискина. Мне он ближе.

Мой герой – шофер продсклада. Это связующая роль. Я первая ниточка в этом расследовании – случайно подвожу на машине людей, которых подозревают разведчики. Это их первый шанс. В результате допроса Мироновым-Алехиным я подбрасываю им первую зацепку – газетку на курево, из которой следует, что подозреваемые не приезжие. И ребята начинают уже работать по этой версии.

Вообще этот мой Борискин – интересный тип. До войны сидел в тюрьме за мелкие махинации. Человек в принципе не злой, но не может не украсть, когда что-то плохо лежит. Все, что под руку попадется, он, конечно, махнет. Но тем не менее награжден медалью "За оборону Москвы". Значит, он в тылу не отсиживался, воевал. В чем-то геройский человек в глубине души. У вас в России очень много таких людей – героев-преступников. Ведь он нарушил инструкцию – было запрещено подвозить людей на военном грузовике. А он подвез, набил целый кузов крестьянами, с которых брал уже не деньги, а мясо и сахар. Он подрабатывал, нарушая. И долго не сознавался лишь потому, что не знал, по какому конкретно поводу за ним пришли, – поводов, по-видимому, у него было много. Вот тем утром он как раз разгружал продовольственные эшелоны, где махнул две банки тушенки, которые спрятал под сиденьем в машине. Когда он пришел к Миронову, он это вспомнил. И наверняка у него было еще достаточно "подвигов" – так что он не хотел специально запутывать Алехина, просто себя таким образом выгораживал.

Нашу с Женькой сцену допроса снимали целый день в перерывах. Половину утром, половину вечером. И все друг другу помогали. Было сложно: такая сцена, что боишься наиграть. Я же окончил ГИТИС, работаю в Театре им. Пушкина. Но у меня 16 картин, я киношный актер. (Последние роли – в "Границе", трех сериях "ДМВ" и в "Двух товарищах" – МКБ.) Я больше люблю кино. И на площадке мы друг другу очень помогали.

Был момент, когда не получалась одна сцена. Такая заминочка. Дубль – никак, второй – никак. Уже вечер, темно, нужно заканчивать. Ну, не получалось! И я пошел на улицу покурить, и переживающий как ребенок Пташук вышел за мной. Я вышел в двери направо, сел на улице на мешки и закурил. А Пташук, как маленький мальчик, – налево. Тоже сел на мешки и смотрит на меня – каждой клеточкой. Пытался, наверное, понять, о чем я думаю, что хочу. Я на него посмотрю—он отвернется. Так посидели минут 15, покурили, подождали. Я бросил бычок – он прямо сорвался с места: "Ну, как? Готов?" Мы встали, пошли и сыграли эту сцену.