Режиссерский дебют Алвиса Херманиса в России – спектакль "Рассказы Шукшина", выдвинутый на соискание премии "Золотая маска", оказался на редкость удачным. Нам, латвийским журналистам, актерам и режиссерам, приехавшим на всероссийский театральный фестиваль, удалось его увидеть и с наслаждением провести почти четыре часа в зрительном зале.

У "Золотой маски" в этом году юбилей – фестиваль проводится в 15-й раз. А его программа для иностранных зрителей-профессионалов, носящая название Russian Case, работает уже 10-й год. Получился двойной праздник.

...Гармонично, светло и мощно соединилось все в спектакле московского Театра Наций: работа великолепных актеров – народного артиста России, художественного руководителя Театра Наций Евгения Миронова, заслуженной артистки России Чулпан Хаматовой и их товарищей, тонкая и верная, талантливая режиссура Херманиса и, конечно же, творения Василия Макаровича.

Спектакль поразил потрясающим вкусом и подлинностью, трепетнейшим и в то же время очень мастерским, смелым, профессиональным подходом режиссера и актеров к материалу.

Как будто все просто и донельзя лаконично: на сцене из декораций только длинная лавка светлого дерева, на которую по очереди садятся герои рассказов "Степкина любовь", "Микроскоп", "Сапожки", "Миль пардон, мадам", "Игнаха приехал", "Беспалый", "Жена мужа в Париж провожала", "Срезал", "В воскресенье мать-старушка" и "Степка". Актеры и читают текст, и представляют героев – лузгают семечки, ходят по лавке и рядом, выделывают разные па.

Позади лавки стоят огромные стенды с фото, на которых запечатлены очень крупным, подробно-любовным планом земляки Шукшина из алтайской деревни Сростки, пейзажи – все до горизонта в подсолнухах, выбранных "эмблемой" спектакля, и жанровые сценки того далекого от нас края.

Все как в жизни, без малейших прикрас. И потому сердце твое раскрывается при взгляде на простые и прекрасные лица, в ответ на внимательный или чуть с хитринкой взгляд. К каждому рассказу, каждой сцене – свои иллюстрации. Авторы – Моника Пормале и Гунтис Малдерис – поработали на славу.

Это не простые фото: за ними весь творческий коллектив во главе с Херманисом ездил на Алтай – в Бийск и Сростки. Это была блестящая идея – побывать на родине автора, подышать вольным алтайским воздухом и познакомиться с людьми, лично знавшими знаменитого писателя. Ведь он и описывал с любовью и уважением в своих рассказах земляков.

Евгений Миронов, чья работа всегда поражает до глубины души, играл в каждой сцене другого персонажа. Да так, что ты не сомневался – это он и есть, житель алтайской деревни. С замиранием сердца и предвкушением наслаждения ждал появления актера в следующем образе. Впрочем, один Евгений не произвел бы такого эффекта – весь актерский ансамбль играл блестяще.

На междусобойчике после спектакля Евгений Миронов и Чулпан Хаматова признавались, что поначалу на репетициях из них "полезли" стереотипы деревенских жителей, их поведения, речи.

"Мы и не ожидали, что в каждом из нас их столько, что мы все ЗНАЕМ, как ходят, говорят, переживают, радуются, играют и поют поселяне, – удивлялись актеры. – И Алвис стал выжигать это из нас каленым железом. Во-первых, он усадил всех на лавку, буквально "приклеил" к ней.

Вы не представляете нашего возмущения и ужаса – как так, мы будем все время сидеть и только вскакивать для театрального движения! Но постепенно мы вжились в эту эстетику, и вышло все по-настоящему, все получилось. Лучшего, казалось, и придумать невозможно было. Это был верный ход.

Когда мы после окончания работы расставались с Херманисом – все плакали. Мы его так полюбили! К тому же это он повез нас в те волшебные края... Поначалу их жители отнеслись к нам настороженно. Оказывается, у них бывали разные заезжие журналисты, которые просили показать, под каким домом валялся пьяный Шукшин. Но очень скоро ледок растаял, они поняли, кто мы и с чем приехали. Узнав, что готовится спектакль, повернулись к нам сердцем.

Мы заходили в хаты и сразу доставали диктофоны – нам же нужно было поговорить с ними о Василии Макаровиче, уловить и сохранить темпоритм речи поселян, их характерный говорок и лексику, уже не говоря о том, что записать их песни, которые звучат в спектакле и создают такой пронзительно-подлинный его воздух. А они, сердешные, махали рукой: что там, мол, говорить на сухую – и с ходу доставали запотевшую бутыль, ставили на стол.

Мы ездили в Бийск, в колонию – один из рассказов о бежавшем заключенном. Да и вообще надо было почувствовать, где обитают иные персонажи Шукшина. Но там все оказалось очень смешно: одни осужденные сидели перед компьютерами, на которых были открыты рассказы Шукшина, а другие смотрели программу "Время" и не обращали на нас никакого внимания.

"Мы – артисты", – робко представились мы с Чулпан, а они в ответ одарили нас какими-то странными взглядами. Разговор не получался. И когда на вопрос о любимом произведении один из наших собеседников, по виду "пахан", сказал, что это "Мертвые души", мы все поняли и засобирались восвояси. Но все равно это было полезное посещение...

Сегодня мы открываем Шукшина заново. В советское время он был немного "захристоматизирован", а сейчас отчетливо видно, какой это вселенский писатель, как велик и глубок."

"Когда мне предложили поставить в Москве спектакль с русскими актерами, я понял, что мне надо выбрать какой-то очень русский материал, который позволил бы самому понять что-то про людей, – делился Алвис Херманис. – Я вспомнил фильмы Шукшина, которые смотрел в детстве, начал читать его рассказы и был поражен, насколько они простые, "вкусные" и мудрые.

Подумал, что не стоит одевать современных московских актеров в деревенские тулупы и кирзовые сапоги. Понятно, что это два разных мира – советская деревня 1960-х и современная Москва. Мне казалось, что актеры не должны притворяться деревенскими и копировать тот мир, в котором, кстати, нет ни малейшей фальши. Хотелось показать и пропасть между этими мирами, но и мосты, которые соединяют всех нас".

Да ведь этой пропасти на самом деле нет! Василий Макарович чудесно, магически всех нас соединяет и выявляет эту глубинную связь. Очевидцы говорят, что на премьере "Рассказов Шукшина" плакали одинаково не только Алла Борисовна Пугачева и Галина Волчек, сидевшие в первом ряду, но и студенты, буквально лежавшие у их ног – мест-то всем не хватило!

Под занавес спектакля (занавеса на самом деле нет, сцена являет собой постоянно открытую сценическую площадку) все актеры вышли с гармошками и баянами, на которых сыграли несложную, но залихватскую деревенскую русскую мелодию.

"Это наш музыкальный коллега, актер Павел Акимкин нас всех научил, – делились его товарищи. – Получилось, кажется, недурно..."