Латвийский режиссер Алвис Херманис показывает на венском фестивале эпизоды из жизни русской провинции

Вот они, это белые сапожки. Из нежной кожи, с высокими каблуками, ценой почти в целую зарплату. Рабочий Сергей позволяет себе приобрести сапожки на высоких каблуках для своей жены. Вот уж сколько они женаты, и он хочет, наконец, привести ей подарок из города. В деревне его высмеивают за это. Ну что за простофиля, говорят, профукать все свои денежки на обувку, в которой в этом деревенском захолустье ни метра не пройдешь по глинистой грязи. Однако женщина счастлива. Несколько минут она пытается с помощью своего мужа натянуть сапожки из нежной кожи на свои крестьянские ноги. Они никак не надеваются.

Театральный вечер "Рассказы Шукшина" в постановке латвийского режиссера Алвиса Херманиса в Музейном квартале (павильон Г) складывается из отдельных эпизодов повседневной жизни в обедневшей русской провинции.

Пьяницы, бездельники

Каждый из восьми исполнителей воплощает в восьми не связанных между собой рассказах нескольких персонажей, являясь одновременно и актерами, и рассказчиками. Актеры одеты в простую повседневную одежду, далекую от фольклористики: три женщины носят платья с огромными узорами в виде цветов, пестрые пластиковые бусы и платки на голове. При каждой смене эпизода они преображаются в новых персонажей: то это хитрые бабенки, то заботливые матери, высокомерные горожанки или беззаветно преданные красавицы. Мужчины носят плохо пошитые костюмы, грязные майки и залатанную обувку. Они изображают возвратившихся домой сыновей, спившихся отцов или страстных любовников. Почти в каждой сцене кто-нибудь запевает песню, часто они еще и танцуют.

Сцена этой деревенской панорамы состоит из ряда заполняющих все пространство скамеек, а также меняющихся на заднем плане щитов с фотографиями, которые изображают пейзажи и портреты жителей деревни Сростки, родины автора этих рассказов. Василий Шукшин (1929-1974), основательно забытый писатель и кинорежиссер, приобрел в 60-е гг. известность своими зарисовками деревенской жизни. Его угловатые герои, жадные до жизни и туповатые, агрессивные и меланхоличные, охвачены истинным беспокойством – "еж под черепной коробкой" – и на окружающий мир смотрят "через алмазные глаза силы воображения". Даже, казалось бы, в самых банальных действиях, таких как покупка обуви, в текстах Шукшина, которые преимущественно варьируют темы любви, насилия и злоупотребления алкоголем, речь идет также об экзистенциальном, жизненно важном.

Полные юмора тексты Шукшина как будто специально созданы для этого деятеля театра, который уже зарекомендовал себя во многих работах – смотри "Долгая жизнь" или "Отцы" – как тонкий наблюдатель миров повседневности. Для работы над "Рассказами Шукшина" Херманис лично отправился в Сростки. Между тем в его режиссуре мы ни в коей мере не обнаружим этнографического изображения деревенской жизни, скорее это "антропологический театр", отправившийся на поиски изображения аутентичных типов. Трехчасовой, так мало реалистический, как и документальный вечер, богат подсмотренными и точно воспроизведенными жестами, к тому же выдержан в минималистски строгом стиле игры и ошеломляет потрясающими режиссерскими находками. В качестве эпиграфа или девиза подошли бы слова Херманиса, высказанные им однажды в интервью с уверенностью, не допускающей возражений: "Жизнь одного реального человека важнее и дороже, чем все пьесы Шекспира, вместе взятые".