"ЕЩЕ ВАН ГОГ..."

Журнал "Домовой" №5
1998

Этот спектакль, что называется, на любителя. Такие произведения принято называть "экспериментальными" или "лабораторными". Во-первых, нет пьесы, сколько-нибудь внятного сюжета, и просто слов тоже очень мало. В основе полуторачасового зрелища – движение, танец, зловеще-нервная музыка и отдельные выкрики-вскрики, примерно такие: "кадмий, хром, сиена натуральная".

Валерий Фокин объясняет свою "идею" так: во время работы над спектаклем "Карамазовы И АД" он вместе с актером Евгением Мироновым, изучая натуру или в поисках вдохновения, посещал психиатрическую больницу, где был поражен картинами, написанными сумасшедшими. Результатом этого потрясения и стал его новый спектакль, главная мысль которого может быть выражена просто: подлинное творчество всегда ненормально. Режиссеру внезапно вспомнились люди не совсем здоровые с точки зрения здравого смысла, но зато гениальные. Врубель, Федотов, Ван Гог и – натурально – Достоевский. Он настойчиво и даже немного навязчиво ставит их нам в пример, как бы говоря: если вы еще не побежали в сумасшедший дом – прибежище талантов, то вы безнадежно скучны и бездарны. Тут я должна признаться, что давным-давно одна моя знакомая, захваченная этой же самой романтической идеей, отправилась лечиться в подобного рода больницу и была страшно разочарована, не обнаружив рядом с собой ни нового Ван Гога, ни кого-то иного из вышеприведенного списка. Так что, наверное, был прав Высоцкий, утверждая: "Бывают психи разные..."

Боюсь, что вы все еще сомневаетесь, идти ли вам на этот спектакль, и я пускаю в ход тяжелую артиллерию. В центре предъявленного зрителям живописного психоза (или психической живописи, не знаю, как точнее) – Евгений Миронов. Прекрасный актер, звезда, всеобщий любимец, покоривший и бесхитростную публику, и всегда чем-нибудь да недовольную критику. Сказать, что ему тут есть что играть, будет преувеличением. Ему выпало представить небольшой этюд в мрачных тонах на самые общие темы, о которых уже говорилось. Когда у роли нет содержания, актеру приходится трудно. Миронов очень старается и в общем-то не подводит своих почитателей.

Почитателей актера и просто любителей театра тороплюсь утешить сообщением, не имеющим особого отношения ни к "Ван Гогу", ни к Театру Табакова, о котором мы ведем речь. Петер Штайн, знаменитый немецкий режиссер, знакомый нам по чеховским спектаклям и "Орестее", уже почти приступил к репетициям "Гамлета", где главную роль – самую выдающуюся роль мирового репертуара – как раз и сыграет Евгений Миронов, один из лучших актеров повзрослевшей "Табакерки". Премьера ожидается в начале октября нынешнего года.

К чему это я о Штайне? А Бог его знает. Вдруг как-то вспомнилось. Дай, думаю, продолжу список талантов фамилией человека, который явно нормален. И ничего, не скучает. Надеюсь, как и мы с вами.

Тут же вспомнилось и то, что я, согретая весенним солнышком, обещала выкинуть вон скепсис и ядовитые критические шпильки, разглядывая то хорошее, что в каждом деянии (нормально оно или нет) есть. В спектакле Фокина хороша декорация. И четкость действия артистов. Но более всего хороша искренняя чистота тона. Она даже подкупает. И как будто уговаривает: всякий режиссер может, может, может заблуждаться, если его заблуждение искренно.