"ГОСПОДА ГОЛОВЛЕВЫ"

mosteatr.ru

На сцене МХТ Чехова вновь показал себя гений Кирилла Серебренникова. Любитель постановок по мотивам классической русской прозы и драматургии на этот раз представил "Господ Головлевых" – страшную и мистически-безысходную постановку по Салтыкову-Щедрину.

"Господа Головлевы" – откровенное моралите, переложенное в духе садомазохистских российских бытовых традиций. Кошмар постановки в силу своей наглядности и объемности, пожалуй, выглядит даже страшнее оригинала произведения великого русского писателя.

Спектакль Серебренникова, как всегда, немыслим без подводных камней и легкого, едва различимого намека на нас самих... Ад безысходности духовной – а подчас и физической – тирании каждого над каждым и над самим собой – основной подтекст постановки.

Режиссер вне всяких сомнений пропустил щедринских Головлевых через самое себя, пережил и выдал на сцене все то, что смог переварить в собственной душе. И то, что зрителю предстает на подмостках МХТ Чехова, выглядит и звучит слишком уж страшно. Этакая длиннющая цепь-змея безрадостности, бесцельности... бес-... всюду один бес – бес серости, уныния, самоубийственного фарисейства.

Смотреть "Господ Головлевых" без внутреннего содрогания просто нельзя. Такое ощущение, что на сцене развернулась во всю ширь этакая генная лаборатория, главная задача которой – скрестить самое омерзительное, что есть в человеке, чтобы получить третье – наиомерзительнейшее, но к тому же жизнеспособное начало. И выпустить это "в сад". Иудушка Серебренникова – этакий сплав духовных "генов" отца (развращенность, похоть, словоблудие) и матери (неспособность любить, презрение к собственным детям, скопидомство и откровенная жадность)...

Вообще дом господ Головлевых – настоящий зверинец. Зоопарк советского пошиба. Лишенные ухода со стороны служителей, без надежды вырваться на свободу, звери-люди душат и грызут друг друга в неистребимом стремлении урвать хоть крошку пищи-счастья...или хотя бы просто покоя. В этом доме НЕТ БОГА! Он тут не появляется. Ему тут делать просто нечего...

Полное отчаяние, унылость и уныние – даже в сценографии. Мясорубки, таз под столом, диапроектор, советская пропыленная школьная форма на девочках-сиротах Любиньке и Анниньке – откровенное свидетельство того, что наше же советское и душное прошлое все еще с нами. Пусть даже мы "сменили аранжировку", дух страшной коммуналки все еще не выветрился из нашей плоти и крови. Да, и уходил ли он вообще когда-нибудь? Может, он испокон веков был в русском человеке?

Актерский состав – более чем на уровне. Две главные роли играют великолепная Алла Покровская (Аринра Головлева, мать семейства) и Евгений Миронов (Порфирий-Иудушка, ее сын). В игре Миронова сквозит откровенное сладострастие вместе с некоторой надрывностью. Порой даже с истеричностью – свою роль актер отыгрывает на все сто. Сложная и многослойная личность Порфирия-Иудушки требует неординарного подхода. Пожалуй, это и есть самая сложная задача – сыграть многоуровневую композицию: лжехристианство, блудливое псевдосмирение, откровенное фарисейство и искреннее раскаяние, тут же сменяющееся корыстью напополам с обывательской надменностью.

Мир " Господ Головлевых" – это кладбище. Но кладбище неспокойное. Почившие вдруг восстают из могил, ходят взад-вперед, не находя покоя. Даже мертвецов ждет принудительное покаяние в грехах и наказание. Наравне с живыми персонажами спектакля, мертвые продолжают "хоронить своих мертвецов". Никому нет покоя – лишь еще один круг ада. И еще, и еще... Страдания неизменны и, кажется, вечны, как белые тюки с постельным бельем. Здесь они сначала изображают облака, подвешенные на веревках. Затем – сугробы... А после – присыпанные снегом холмики могил на погосте. Под один из таких тюков и забирается в финале Порфирий Головлев: весь ужас, воплощенный и бесплотный, в конце-концов скрывается под бутафорскими сугробами...чтобы спустя время вновь появиться на сцене человеческих судеб.

Что еще сказать? Постановка Кирилла Серебренникова – откровенная психоделика для тех, кто решится купить билет в МХТ Чехова на этот спектакль. Чтобы не сбежать через несколько минут после подъема кулис, надо иметь весьма крепкие нервы. И приличные запас веры в хорошее, доброе и светлое. А по большому счету, после спектакля возникает навязчивое желание поскорее удавиться. И это потому, что Головлевы становятся головлевыми, именем нарицательным, воплощающем всю низость, серость, мерзость и подлость человеческого существа, замкнутого на самого себя. Один из ведущих режиссеров МХТ Чехова показал себя настоящим мастером. Суметь духовно "выжить" после ... спектаклся – все равно что пройти тест на жизнеспособность собственной человеческой составляющей.