О спектакле Кирилла Серебренникова "Figaro. События одного дня" с Евгением Мироновым в главной роли уже подробно высказалась критика, в основном констатировав провал. Справедливо подмечено все: и вульгарность текста, переделанного режиссером, и вялость главного героя, и пошлость в решении многих сцен. Претензии критики понятны: спектакль ожидали как некую творческую заявку новоявленной "Театральной компании Е. Миронова", а возможно, и Театра Наций, директором которого актер недавно был назначен.

Как все-таки непредсказуем успех. Модный режиссер, актер, сыгравший самые завидные роли мирового репертуара, великолепная пьеса Бомарше. Почему этот сплав получился так неудачен?

Любому студенту режиссерского факультета известно: чтобы поставить хороший спектакль, режиссер должен решить для себя как минимум три задачи – ради чего он ставит спектакль, что хочет сказать, найти форму, режиссерское решение для выражения своей идеи и точно распределить роли.

В "Figaro..." режиссер, к сожалению, не попал ни по одной мишени (если предположить, что подобные размышления вообще имели место). Такое впечатление создалось на премьере. В интервью накануне премьеры Серебренников призвал зрителей "быть свободными от театральных воспоминаний и непредвзятыми". Пожелание режиссера по-человечески понятно, но выполнить его затруднительно.

Пьесу, которая имеет такую яркую сценическую судьбу, как "Женитьба Фигаро", вырвать из общеизвестного культурного контекста невозможно. Невольно возникает недоумение: а зачем? Если к постановке берут пьесу, хорошо известную широкой публике, на то может быть лишь одна причина: вдруг стало ясно, что с течением времени история не утеряла актуальности, но теперь в ней проступили темы, которых никто не раскрыл раньше. И постановка именно этой пьесы даст возможность показать, как изменилось время, каков сегодняшний герой, какие проблемы теперь он решает. То-есть, важную роль в восприятии будет играть именно тот "культурный слой", которым "оброс" этот текст за время своего сценического существования. Иначе брать известный текст не имеет смысла – уместнее написать новую пьесу.

Что касается этой комедии Бомарше, то все помнят пушкинское сравнение ее с бутылкой шампанского. Едва появившись на свет, она была запрещена к постановке – во Франции в то время назревала революция, а главный герой пьесы – простолюдин, который выставляет на всеобщее посмешище представителя высшего сословия, высказывает вольные мысли. Когда в 1927 году "Женитьбу Фигаро" поставил Станиславский, то львиная доля действия в его спектакле происходила на заднем дворе графского дома – революционное содержание пьесы, таким образом, обострялось до предела. Уже в 1970-е годы, когда о "революционном духе" и веселом "брожении", подобном игристому вину, не могло быть и речи, в пьесе стало важным другое. В Фигаро Андрея Миронова (в постановке В. Плучека) за маской остряка, весельчака проглядывало печальное лицо талантливого, мыслящего человека, который тщетно бьется о "ватную стену" устоявшейся системы мира, принятых где-то "наверху" канонов.

В 1993-м, когда к пьесе Бомарше обратился Марк Захаров, в стране опять все кипело, бурлило, и верилось, что мир удастся перевернуть, в очередной раз разрушив "до основанья, а затем..." Спектакль получился искрометный, жизнеутверждающий, бурлящий как шампанское, с выкатывающейся на авансцену пушкой и "ожившей" "Свободой на баррикадах".

Если следовать далее этой цепочке, то становится непонятным выбор этой пьесы сегодня. "Революционный дух" давно рассеялся. Если рассматривать тему Фигаро как личности, которая не может реализоваться из-за существующих в обществе барьеров и условностей, – так и это нынче не проблема. Сегодня молодой человек, приехавший в столицу из провинции, наделенный энергией, азартом, изворотливым умом и предприимчивостью, может стать не только домоправителем при нынешнем графе, но, при наличии талантов, и топ-менеджером, и кинозвездой, а то и директором театра. Кстати, судьба исполнителя главной роли, да и постановщика спектакля – яркий тому пример.

Сам конфликт, заложенный в пьесе, неактуален, вот в чем штука. Поэтому можно одеть героев в современные костюмы и дать им в руки электрогитару, но это не сделает спектакль живым и современным. Не поможет ни новый перевод текста, ни переписанные "на злобу дня" монологи главных героев. Потому что нет самого главного: неясно, что хотел сказать этим спектаклем режиссер, а замечательный артист Миронов не знает, что ему играть. Он хорош лишь там, где вступает в свои права комедия положений: закрученный сюжет и драматургическая конструкция Бомарше "тащат" актерское естество, и тогда с интересом наблюдаешь, к примеру, за сценой вранья Фигаро о прыжке из окна спальни графини. Но там, где звучит тема более серьезная, на одном обаянии уже не вытянешь – нужна концепция.

"Революция в каждом герое", – вот что предложил играть режиссер, по словам Е. Миронова. Но ведь это необходимое требование для любого действа: герои должны меняться к финалу. Это не может быть концепцией, важно понять, ЧТО их меняет. Особенно ярко эта беспомощность видна в монологе Фигаро перед свиданием Сюзанны с графом. Ревнивец приходит в сад с канистрой, и, рассказывая о перипетиях своей жизни, начинает "разбрызгивать" воображаемый бензин по всей сцене. Помня чеховский постулат о том, что ружье на сцене непременно должно выстрелить, ждешь либо неимоверного пожара-взрыва, либо что герои вдруг начнут поскальзываться и падать на "разлитом" бензине, но... ничего подобного не происходит. Весь "запал" Фигаро подобен пустому баку. Его хватает только на то, чтобы чиркнуть зажигалкой и задумчиво посмотреть на огонек.

Любая постановка классики, независимо от ее удачности, отражает свое время. У каждого времени свой Гамлет, свой Фигаро. Каков же нынешний Фигаро?

Он стал довольно заурядным персонажем, хотя и весьма успешно устроившим свою карьеру. Он не кипуч и весел, а скорее суетлив и нервно улыбчив, не остроумен, но мило пошл. Этому герою действительно ближе имя Эммануэль, чем яркое, дерзкое "Фигаро". Может, не зря в спектакле сделан акцент, причем ернический, на настоящее имя героя? Им не движут никакие страсти, кроме банального желания найти свое место под солнцем. Даже к своей милой Сюзон, которая должна стать его женой в финале, он едва ли пылает страстью. А коли так – о чем тогда вообще речь?

В этой пьесе автором заложен огромный заряд кипучей энергии, ядром которой является главный герой. Этакий пассионарий, вышедший неизвестно откуда, способный перевернуть мир, переиначить его на новый лад. И какое бы время ни было на дворе, какую идею ни пытался бы вложить в постановку режиссер, исполнитель роли Фигаро как личность должен нести в себе этот заряд, иначе пьеса развалится и потеряет смысл. Что, к сожалению, и произошло на этот раз.