ИМПЕРАТОР В ШИФЕРЕ

Газета "Аргументы недели"
16.02.2001
Татьяна Москвина

Пьеса Альбера Камю (утомительно длинная и немилосердно устаревшая) начинается с того, что молодой человек, добрый юноша и хороший император, был потрясен смертью своей сестры-любовницы. Он открыл, что "люди умирают и они несчастны". И решил сам стать богом – таким же иррациональным, жестоким, насмешливым и несправедливым.

Стало быть, это роль – прежде всего для молодого человека. Причем желательно, чтоб он был сокрушительно и фантастически обаятелен. Тогда за его выкрутасами будет интересно следить, и мы поймем, почему этого Калигулу, несмотря ни на что, любят и желают. В 1945 г. эту роль играл Жерар Филипп, в 1990-м – Олег Меньшиков, в 1998-м – Константин Хабенский. И все было правильно.

А в 2011 г. эту роль сыграл Евгений Миронов, и это неправильно.

Калигула должен быть юн, тогда понятно, почему смерть близкого человека так потрясла его. Миронов прекрасно выглядит, но он не юноша, а зрелый муж, народный артист, лауреат и руководитель театра. Это чувствуется в каждом его движении, а потому поведение его героя неприятно удивляет. Как-то поздновато он открыл для себя ужас небытия. Калигула Миронова кажется дурачком, хамом и мономаном с какой-то засевшей в его небогатом мозгу неподвижной мыслью. Несомненное обаяние актера как-то редуцировано, спрятано режиссером. И каково зрителю сидеть и смотреть на это четыре часа с лишним?

Тем более что на сцене – серо и скучно. Декорации выстроены из кусков серого шифера, все одеты в черное или коричневое (только Калигуле положен оранжевый сюртук), тихо, но беспрерывно играет заунывная музыка, и смысла в происходящем нет ни малейшего. Надо же, а я всегда думала, что история Рима захватывающе интересна…

После премьеры даже сквозь обычное бесстыдное словоблудие критиков было понятно, что дело плохо и режиссер не нашел никакого контакта с пьесой. Но в этом виноваты и критики тоже: сколько же можно было нахваливать и перехваливать работы Някрошюса, которые год от года становились все более однообразными, невнятными и затянутыми?

Какую бы пьесу ни ставил литовский режиссер, действие у него всегда происходит как бы на литовском хуторе, где актеры, точно трудолюбивые литовские крестьяне, никогда не сидят без дела. Они катают камни, носят палки, что-то стирают или гладят, а если под рукой нет предметов – прыгают на одной ноге или просто чешут ногу.

Вот и в "Калигуле" то же самое, только на хутор завезли в этот раз шифер. Какой там Рим! Для чего он нужен режиссеру из маленькой европейской страны? В гробу он видел все эти Римы и эСССРы. Придворные ведут себя, как деревенские отморозки. Любовница императора Цезония (Мария Миронова), худая и нервная, прыгает, как подбитая ворона, и что-то гладит громадным чугунным утюгом. Сам Калигула стирает в алюминиевом тазике, раздувая пену. Конечно, можно придумать объяснения этому режиссерскому языку, только зачем? Этот язык пьесы не раскрывает, актерам не помогает – они не создают запоминающихся образов, – так для чего он нужен?

Миронов скован, несвободен, зажат, играет ритмически одинаково, все говорит с одной силой – верный признак неудачи. Но на остальных актеров и вовсе больно глядеть – так они мучаются с горами ненужного, неосвоенного текста. Эффектно смотрится разве что сердитый лысый Керея (Алексей Девотченко), но тут, видимо, актер вкладывает в образ свое собственное страстное отвращение к жизни.

Кстати сказать, когда Калигула первый раз выходит к зрителю, он отчего-то тащит с собой большой серый чемодан. Я так думаю, что это творческий привет от Эймунтаса Някрошюса главрежу театра Вахтангова Римасу Туминасу. В чьих спектаклях герои таскают с неизвестной целью огромные чемоданы. Правда, черные. А тут серый – театроведы, где диссертация по этому вопросу? О роли чемоданов в творческом мире Туминаса и Някрошюса.

И очень жаль, что от спектаклей с Меньшиковым и Хабенским почти что ничего не осталось, а эту тягомотину наверняка снимут в пять камер для "Культуры" и будут показывать как достижение русского театра. Хотя это именно то, что французы называют shute complete – полный провал. Зритель начинает утекать через полчаса после начала действия.

Известно, что Евгений Миронов хотел сыграть именно эту роль – наверное, его манит творческое соревнование с Олегом Меньшиковым. Что ж, он сам себе руководитель, поэтому будет и дальше делать ошибку за ошибкой, – и это жаль, потому что Миронов талантливый артист и незаурядный человек. В жестких и умных режиссерских руках он может творить чудеса – вспомните, как он сыграл у Михалкова в "Предстоянии".

Вот бы случилось чудо и Миронов вновь встретился со своим давним товарищем Владимиром Машковым. Когда-то в его веселых спектаклях – "Страсти по Бумбарашу", "№13" – Миронов играл на редкость легко и радостно. После такого мытарства, как "Калигула", актеру было бы, на мой взгляд, просто необходимо вернуться к простой, здоровой и вкусной жизни на сцене.

Как многие зрители, я этого актера ценю и желаю ему добра. Куда больше, чем льстецы и лукавцы, беспрерывно лгущие ему прямо в глаза, что в Театре Наций все хорошо, а "Калигула" – это большая удача.