Год Шукшина на Алтае закрылся знаменитым спектаклем

Сначала главным чудиком я ощущала саму себя. Ведь хотелось, по сути, нереального. Ну, как попасть на спектакль, билеты на который были практически распроданы еще за две недели до показа... Который идет не в выходной, а понедельничным вечером в Барнауле... Билеты на который в Москве, по слухам, стоят от 3000 рублей...

Но если чего-то очень хочешь, судьба к тебе благосклонна. Вечером 7 декабря я оказалась именно там, где и хотела – в краевом театре драмы на спектакле Театра Наций "Рассказы Шукшина". И, как выяснилось, если я и была чудиком, то далеко не единственным в этом зале.

Вообще чудик – это понятие интернациональное. Ну, посудите сами, как еще можно назвать Алвиса Херманиса, одного из известнейших европейских режиссеров, который свой первый российский спектакль ни с того ни с сего вдруг решил поставить по рассказам Шукшина? Худрук Театра Наций Евгений Миронов откровенно рассказывает, что удивился, услышав это предложение. А потом почувствовал стыд, когда латыш Херманис пояснил: Шукшин – это же ваше золото, это сама Россия.

А как назвать самого Миронова, Чулпан Хаматову и их молодых коллег, которые во главе с Херманисом отправились за тысячи километров от гламурной Москвы в алтайскую деревню Сростки – увидеть тех людей и те места самим? Не побоявшись ни глухомани, ни того, что родина Василия Макаровича Шукшина далеко не каждого чужого, кто хочет о нем порасспросить, встречает ласково. И все ради того, чтобы потом, во время работы над спектаклем, перед глазами актеров стояли лица сростинцев, шукшинские места. Это не даст солгать, заставит рассказывать про деревенских чудиков, как про самих себя – с радостью и болью.

Впрочем, лица жителей Сросток смотрели и со сцены – единственными декорациями были их огромные портреты на заднем плане. Да еще длинная деревянная лавка, которая по ходу действия превращалась то в сцену деревенского клуба, то в магазинный прилавок, то в берег Катуни.

Прозвучит высокопарно, но смотреть "Рассказы Шукшина" я готовилась не просто как зритель, а как эксперт. Еще бы, ведь не кого-нибудь инсценировали, а наше алтайское все – самого знаменитого нашего писателя, воплощение совести. Справятся ли? Не превратят в развеселый балаганчик про баню, водку и гармонь?

Справились.

Честно говоря, стоило начаться спектаклю, я забыла и думать про что-нибудь еще, кроме того, что происходило на сцене. И показалось, что 3 часа 20 минут, которые он длился, пролетели слишком быстро...

Кроме известных Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой, играли молодые актеры Юлия Свежакова, Наталья Ноздрина, Дмитрий Журавлев, Александр Гришин, Александр Новин, Павел Акимкин. Я думаю, мы еще не раз услышим эти имена. Все они молодцы. Но аккумулятором "Рассказов Шукшина" был, конечно же, Миронов. Достаточно сказать, что всю первую новеллу он лежал на той самой лавке спиною к зрителям – у него была роль больного деда героя. Но дед этот вышел чуть ли не самым ярким персонажем.

В спектакль вошли девять рассказов. И все они – про ожидание праздника, который жизнь перевернет. Выкинет из того колеса, в котором ты, как белка, бежишь-бежишь, а все на месте стоишь. У героев-чудиков душа простая, но тянется она ввысь, и праздник – не просто гулянка по поводу, а хрустальная мечта, которая так легко разбивается в пыль...

Действие начинается новеллой "Степкина любовь", самой светлой и радостной в спектакле. Ясноглазый деревенский Иванушка-дурачок идет свататься к залетной царевне-целиннице, с которой, в общем-то, и слова не сказал. И вроде соперник счастливый имеется. Только счастье все равно на Степкиной стороне. И вот он – праздник.

А заканчивается историей про другого Степку (рассказ "Степка"). У него тоже случился праздник – буйный, с шальной пляской и матерными частушками. Ради короткого этого праздника рушится и без того подкошенная Степкина жизнь, разбита жизнь родных. Похмелье мучительно. Но разве ж он думал о том, чем все закончится? Душа праздника хотела...

А еще были новеллы по рассказам "Сапожки", "Микроскоп", "Игнаха приехал", "Беспалый", "Жена мужа в Париж провожала", "Срезал", "В воскресенье мать-старушка".

Почти все в спектакле – точно по Шукшину. Но актеры вместе с режиссером смогли превратить жителей русской деревушки прошлого века в героев вневременных, в которых каждый видит себя, свою затаенную мечту о небывалом счастье...

Когда представление закончилось, в горле стоял комок. И недаром у губернатора, который вышел поблагодарить создателей спектакля, подозрительно подрагивал голос. А потом, на автобусной остановке, где по случаю позднего времени были в основном лишь недавние зрители, я увидела, как девушка звонит по мобильнику – маме, рассказать о впечатлениях. И вдруг она начала всхлипывать: "Ой, я такая счастливая, что побывала на этом спектакле... Да от счастья я, от счастья..."

Никто не смотрел на нее с недоумением, мол, вот чудачка. Мы все только что там были. Мы ее очень хорошо понимали. Сами такие.