Городской, да еще европейский режиссер Алвис Херманис поставил с городскими звездными актерами инсценировку рассказов Василия Шукшина

Рассказы замечательного прозаика и кинематографиста – не эпопея о жизни села, как "Поднятая целина" М. Шолохова или "Братья и сестры" Ф. Абрамова. Содержание их – незаметные события и судьбы, в которых тем не менее преломляется биография целого народа, целой страны. Кроме того, рассказы эти – великолепные зарисовки разнообразных "чудиков" (термин самого В. Шукшина) и их злоключений. Главный конфликт произведений – между традиционным укладом крестьянской жизни, человеческим достоинством, с одной стороны, и новыми реалиями, урбанизацией, наступлением городской, зачастую поверхностной, культуры.

Рижский режиссер не ставил задачу представить реалистическую картину жизни русского села. Получившийся спектакль – скорее, стилизация. Действующие лица одеты в новенькие, с иголочки, одежды (художник по костюмам Виктория Севрюкова), подмостки аккуратно декорированы чистыми скамейками, лишь огромные фотографии сегодняшних жителей Сростков (фотограф и сценограф в едином лице – Моника Пормале) связывают сцену с внешним миром. Современные крестьяне – не совсем те, что в 50-е или 60-е годы – время действия рассказов мастера. У нынешних – новые и мощные трактора, одеты они в китайские спортивные костюмы, кроссовки, а также в защитные штаны с маскировочными узорами – отголоски южных войн.

Спектакль состоит из двух частей. Начинается как будто издалека – с довольно наивного романтического рассказа о любви шофера Степки (Павел Акимкин) к заезжей учетчице (Юлия Пересильд) и о его сопернике – счетоводе Ваське (Александр Новин). Играют молодые исполнители обстоятельно, со вкусом, вводя зрителей в атмосферу представления. Затем следуют три рассказа про "чудиков" ("Микроскоп", "Миль пардон, мадам", "Сапожки"), где исполнитель главных ролей Евгений Миронов создает по существу один обобщенный образ деревенского работяги, любителя выпить, но мечтающего о чем-то необычайном – будь то исследование микробов, или убийство самого Гитлера, или же необыкновенные сапожки на крестьянские ноги жены. Игра актера заставляет вспомнить лучшие работы Леонида Куравлева в фильмах самого Шукшина. В этих же эпизодах появляется в спектакле и Чулпан Хаматова – в ролях замученной заботами и бедностью, сварливой супруги героя.

Завершается первая половина эпизодом "Игнаха приехал" – лирической новеллой о хрупкости человеческих отношений, о намечающемся отчуждении людей в современную эпоху. Здесь в полной мере проявляется мастерство режиссера: роли отца (Евгений Миронов) и сыновей (Александр Гришин и Дмитрий Журавлев) прорисованы скупо, но точно. Зато роскошно сыграны впечатления деревенской жизни – встреча с коровой, купание в реке. Похоже, основное, что хотел в спектакле донести А. Херманис, – это душа советского народа. В новелле "Игнаха приехал" она напрямую сыграна Ч. Хаматовой: душа – это нечто играющее и пляшущее, переливающееся: это и корова, и река – да, актриса именно сыграла корову так, что веришь, что это корова, и реку так, что веришь, что это река. Прямо волшебство. В том же эпизоде отец и два сына стоят в такой же позе и в таком же виде, как на фотографии (кстати, замечательные, удивительно резкие снимки: интересно, каким аппаратом снимали). У всех (и на фотографии, и на сцене) – правое плечо ниже левого, как у отца в рассказе Шукшина. Такой вот контрапункт. Интересное многоголосие и в некоторых других эпизодах, когда, например, роль как бы дробится на нескольких исполнителей – один (Е. Миронов) – поет, другой играет на гармошке. Это тоже усиливает воздействие.

Во второй половине спектакля сыграны рассказы более заостренные, с элементами гротеска ("Срезал", "В воскресенье мать-старушка") и трагедии ("Жена мужа в Париж провожала"), или того и другого вместе ("Беспалый", "Степка"). Особенно сильно поставлен рассказ "В воскресенье мать-старушка" о слепом певце Ганьке и его "супружнице" Матрене. Простенькая эта история сыграна Е. Мироновым и Ч. Хаматовой настолько эмоционально, что слезу прошибает у зрителей. Как будто мы наблюдаем горькую судьбу живых людей – стариков. Здесь звездные актеры показали недюжинное искусство перевоплощения. А вот в последней новелле "Степка" о глупо сбежавшем из тюрьмы бедолаге показалось, что Е.Миронов подустал, сыграл не так патетично, и если бы не последняя косноязычная фраза ("По деревне шла немая и горько плакала") Ч. Хаматовой, то эпизод бы и не выполнил свою задачу ударной концовки. Постановка неожиданно обнажила типологическое сходство некоторых рассказов, их героев (например, "Микроскоп" и "Сапожки", "Беспалый" и "Жена мужа в Париж провожала"), что опять-таки придало объемность, глубину спектаклю, его образам.

Можно надеяться, что постановочный коллектив не ограничится этой работой и явит новые значительные театральные воплощения сложной и многообразной судьбы нашего многострадального народа.