КАЛИНА РАЗНАЯ

Газета "Гудок"
05.12.2008
Алексей Туров

Герои "Рассказов Шукшина" на сцене Театра Наций

В Театре Наций в Москве вышел спектакль "Рассказы Шукшина", поставленный сравнительно молодым, но знаменитым рижским режиссером Алвисом Херманисом. Инсценировке подвергнуты десять шукшинских новелл из книги "Беседы при ясной луне". Премьерные спектакли играют в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, потом переедут в залы побольше – в Театр на Малой Бронной и другие.

Молодой человек в пиджаке по деревенской моде шестидесятых выходит на сцену и объявляет, что сейчас перед нами разыграют рассказы Василия Шукшина. "Во время репетиций, – продолжает молодой человек, – мы ездили на родину писателя – в алтайскую деревню Сростки. В спектакле вы увидите фотографии жителей этой деревни, некоторые из которых – прототипы шукшинских героев". И тут же на сцену выносят щиты с фотографиями – сельские пейзажи, обветренные лица.

Спектакль поначалу кажется совсем простым и наивным, как жизнь и нравы алтайской деревни. Вскоре, однако, становится понятно, что все это совсем не так просто. Разумеется, здесь и речи нет о том, что на сцене что-то похоже на настоящий сельский клуб и что вообще поездка в Сростки команды Театра Наций принесла хоть какую-то реальность на сцену, как это бывало когда-то с театром Додина, так же выезжавшим на натуру во время подготовки спектаклей по прозе Федора Абрамова. Здесь, напротив, кажется, что артисты, возглавляемые Евгением Мироновым вместе с режиссером Алвисом Херманисом, поехали на родину Шукшина только для того, чтобы и не пытаться быть похожими на ее настоящих жителей.

А съемка, которую оттуда привезла художник спектакля Моника Пормале, – портреты, напоминающие сельскую "доску почета", и семейные парадные фотографии – только подчеркивает, насколько та деревня, которую описывал Шукшин, далека от нас.

Стиль спектакля неопределенный: лубок-не лубок, ретро-не ретро, лирические картины в духе "Аси Клячиной"... Пожалуй, все не то. Художник по костюмам Виктория Севрюкова одела актеров в нарядные пиджаки и кепки, актрис – в яркие платья с подчеркнутыми талиями и "лодочки" на шпильках. Ничего такого, конечно, в алтайской деревне никогда не было. Не было и таких героев, которых самозабвенно изображают Евгений Миронов и Чулпан Хаматова.

В первой картине Миронов лежит на лавке спиной к залу, изредка лопоча что-то косноязычное. Потом актер перевоплощается в сельского интеллектуала из рассказа "Микроскоп" – нелепого подкаблучника в немыслимом наряде. Это несколько неожиданно для тех, кто знает манеру Евгения Миронова. Еще более неожиданна Чулпан Хаматова в роли деревенской бой-бабы, громкой, большой, сочной. Так и дальше по всему спектаклю – актеры демонстрируют возможности, которых в них не мог заподозрить даже самый внимательный и проницательный зритель.

При этом на сцене все очень просто: внешние эффекты сведены к минимуму. Но эмоциональный накал не снижается. Режиссер Алвис Херманис очень интересно говорит о дистанции, на которой находимся все мы: он и его латышская художница – от России, московские актеры – от жителей деревни Сростки, все мы – от сельской жизни 60-х годов. Но, вероятно, именно эта дистанция и отстраненность, которую он тщательно сохранял в своей постановке, помогли ему поставить спектакль куда более погруженный в российскую действительность, чем может себе позволить большинство отечественных режиссеров. А эффектная и яркая внешность, которая и не притворяется правдой, неожиданным образом проявила в почти забытом тексте его искренность и сердечную боль.