"Есть пьесы, о которых можно сказать, перефразировав латинское выражение: или все, или ничего. Честнее выбрать ничего. А впрочем, о чем может говорить режиссер, когда все на сцене?" Эти слова сказал Роберт Стуруа о "Гамлете".

...

"Гамлет" Штайна

Петер Штайн хорошо известен в России своими работами классического русского репертуара и древнегреческой трагедии. Ему нравится работать с русскими актерами, которые так отличаются от немецких коллег.

"Гамлет" поставлен на пяточке-сцене (на арене цирка или за кулисами театра Российской армии на дощатом помосте) практически без декораций, но с костюмами Тома Клайма и со звездным составом исполнителей: В. Этуш, М. Казаков, М. Филлипов, А. Феклистов, И. Купченко, Е. Миронов.

Режиссер отказался от средневековой костюмной драмы, перенеся действие в Эльсинор наших дней с дюжими охранниками, постоянно маячившими за спиной короля, с Фортинбрасом в камуфляже и танкистском шлеме, с длинноволосыми, а-ля Крис Кельми, гитаристами Розенкранцом и Гильденстерном, девушками топлесс на дискотеке и Гамлетом-Мироновым, неплохо освоившим саксофон.

Посмотрев всего один спектакль Штайна, критиковать мэтра дилетанту-зрителю неразумно и несерьезно. Любой театральный критик может сформулировать и раскрыть концепцию режиссера. А если концепции нет, как сказал на пресс-конференции Евгений Миронов? Тогда несчастному зрителю, просидевшему четыре с половиной часа на неудобной лавочке и прослушавшему декламацию стихов Вильяма Шекспира в переводах пяти поэтов, остается одно – высказать свое мнение.

При всей моей любви к Евгению Миронову (а я его видела в различных постановках), не "выложился" он в этой роли и наполовину своих возможностей. Хладнокровный принц-убийца весь спектакль занят произнесением текста. Как будто паренек из зрительного зала случайно вышел на сцену и очень-очень старается, но не может выразить обуреваемые его чувства, потому что эта роль не его...

"Я с памятной доски сотру все знаки
Чувствительности, все слова из книг,
Все образы, всех былей отпечатки..."

Кипящие монологи актеров и экстремальная раскованность Штайна, появившиеся только в середине действия, отнюдь не заставляют зрителя сопереживать героям, как и не подвигают его на размышления. Разве что ощущаешь досаду – на очень затянутое начало с беготней стражников за спинами публики, или когда при ближайшем рассмотрении поневоле отмечаешь серое пальто и коричневые перчатки на Горацио (чувствуется стиль Тома Клайма), сознательное "опускание" некоторых сцен, от которых остается больше вопросов, нежели положительных эмоций. Почему Гамлет объясняется со своей матерью на постели? Почему девушки на дискотеке раздеваются? Гамлет, исполняющий соло на саксофоне – зачем? На мой взгляд, на арене цирка эффектнее смотрелись бы акробатический этюд или фокусы.

У меня есть очень простая классификация спектаклей, состоящая всего из двух параграфов: "чес" и "обычный спектакль". Увы, "Гамлет" Штайна я отнесла к первой категории.

Для меня самым ярким впечатлением от спектакля оказался эффектный вход в зал в антракте одного из зрителей – актера Л. Ярмольника – с пластиковой тарелкой, на которой красовались несколько бутербродов с красной икрой. Или так было задумано режиссером?

...