Рэй Куни, "№13". МХАТ им. Чехова. Постановка Владимира Машкова, сценограф – Александр Боровский, художник по костюмам – Ксения Машкова

Новый спектакль Владимира Машкова – из малого числа тех, которые не нуждаются ни в оценке критиков, ни вообще в их присутствии среди разгоряченной премьерной толпы. Зря только хорошие места пропадают (а критиков во МХАТе всегда пристраивают по высшему разряду, за что ему, МХАТу, большое человеческое спасибо). Бессмысленно производить разбор и вникать в оттенки, если театр набит под завязку – до последнего захудалого яруса. Народ буквально висит на люстрах, чего не случалось во МХАТе, наверное, лет десять, а может, и больше, и за первую пару вечеров "№13" посетила вся столичная элита – от Олега Меньшикова до Леонида Якубовича и от Людмилы Гурченко до альфа-банкира Петра Авена. Остался непродвинутым мэр Лужков, но он прибудет на следующий спектакль, 16 апреля.

Про "№13" чешут языки уже несколько сезонов: пьеса попала сначала в "Табакерку", где ее читал и очень смеялся лично Олег Павлович. По долгу мудрого наставника он передал работу своему многообещающему младшему коллеге Машкову. Тот тоже хохотал до колик, а потом, действительно наобещав людям с три короба, в разгар застольных репетиций свалил на съемки в Голливуд. За время его отсутствия в Москве произошли важные перемены: Табаков возглавил чеховский МХАТ и права на "№13" забрал с собой. Воротившийся из дальних странствий Машков был вынужден перебазироваться с маленькой сцены на большую, что неплохо, и вдобавок включить в распределение несколько мхатовских фамилий, что гораздо проблематичнее...

Над чем веселились Учитель и Ученик, не совсем понятно. Видимо, они оба читали текст Куни профессиональным режиссерским глазом и в мыслях уже обкладывали зрелище разными примочками. Сами по себе слова не слишком смешны, именно поэтому и понадобилось чуть ли не через реплику выдавать трюк. Но трюк в живом театре, "здесь и сейчас", как любит говорить Машков, – это опасно. Он должен быть блестящим по идее, точным по исполнению и оправданным по смыслу. Одномоментное триединство всех условий в реальности практически недостижимо. Задача поставлена так, чтобы каждые десять секунд на сцене случалось событие, причем событие непременно смешное. А поскольку природой подобная щедрость не предусмотрена, юмор, бьющий из всех щелей тринадцатого номера, получается разносортным. Иногда смешно очень – киснешь и уползаешь под передний ряд. Временами совсем не смешно, бьют по глазам неточности, промахи, накладки. Пару раз доходило до физической дурноты – полное впечатление, будто не в приличном месте находишься, а включила телевизор на передаче "Аншлаг, аншлаг!.." или заброшена злой силой на концерт какого-нибудь непристойного Петросяна-Задорнова-Шифрина...

Падающая фрамуга, фейерверки из музыкального ящика, самовыдвигающаяся и самораспахивающаяся мебель, суета, акробатика, беготня в дезабилье. Вопли, звонки, грохот, танцы, поцелуи. Путаница следует за путаницей – действие, словно под глупой кошачьей лапой, сматывается в безнадежный клубок. (В оригинале пьеса Рони носит название "Беспорядок".) Сцена затянута праздничной красно-зеленой "шотландкой". Много света и цвета. Нарядно. Красиво. Дорого. Немножко похоже на цирк.

Маленький адюльтер, труп в шкафу, ревнивый муж и амнезия, наступившая вследствие удара по голове, – "№13" объединяет четыре верных комедийных сюжета. (Относительно трупа с самого начала ясно, что впоследствии он оживет, иначе вся вещица будет отдавать кощунством). Добавьте сюда случайные и оттого особенно комичные намеки на голубизну.

Сергей Беляев ("Табакерка") – управляющий отеля "Вестминстер", в кильте, гольфиках и беретке с помпоном. Важный, лукавый, упитанный, неторопливый, смешной в каждом повороте ладони. Сергей Угрюмов (тоже "Табакерка") – официант-вымогатель, обаятельный и нахальный заика. Гуттаперчевый Леонид Тимцуник из "Сатирикона" – с сатириконовской же великолепной пластической выучкой, необходимой, чтобы сыграть "мертвое тело", а затем бурное этого тела пробуждение. С точки зрения техники работает классно. Женщины – оптом, не то три, не то четыре, ни одна в памяти не задерживается.

Главные герои, то-бишь главные обитатели тринадцатого номера, – депутат английского парламента, заваривший всю кашу, и его личный секретарь, которому приходится заваренное расхлебывать. Авангард Леонтьев и Евгений Миронов. Первый, на мой взгляд, приемлем. Второй великолепен. Страшно даже представить, во что превратился бы "№13" без Миронова. Он один – ценой взмокшей рубашки – способен держать то и дело проседающие темп и драйв. Энергии за два с половиной часа производит, как хорошая электростанция. Кроме того, только Миронов играет конкретного живого человека, а не функцию, жмущую смех из зала.

Я бы не взялась объяснить, из-за чего мечется депутат Уилли. Дрожит за свою карьеру? Да он о ней практически не вспоминает – всю "политику" Машков из пьесы изъял. Любит жену? Вот она появилась – дылда и нимфоманка в шляпе, сформированной из фруктовой корзины, кого здесь любить?.. Зато про секретаря Пигдена понятно все. Какой он тихий, старательный "ботаник", как навечно приставлен цыпленком к своей старой кудахчущей маме, как запоздало, несмело и восторженно открывает в себе мужчину... То ли Миронов делал роль самостоятельно (для него-то, без пяти минут гения, это не задачка), то ли рядом с ним уже и поставить некого. Думаю, однако, первое вероятнее – Машков, как режиссер, чем дальше, тем больше основное внимание уделяет фокусам. Это не упрек, ибо водомерка, царапающая водную гладь, имеет такое же право на жизнь, как и рыба, ищущая, где глубже. Хотелось бы, конечно, полюбопытствовать, почему московские каникулы Машкова оказались отданы именно "№13", но сделать это не представляется возможным. Сегодня Владимир Машков вернулся в Голливуд.