ЧТО МОЖЕТ ТЕАТРАЛЬНЫЙ КОСТЮМ?

govoritmoskva.ru
05.07.2010
Ирина Кленская

В гостях у Ирины Кленской Вита Севрюкова, театральный художник, лауреат театральной премии "Золотая маска" 2010 года

КЛЕНСКАЯ: Наша гостья лауреат премии "Золотая маска" и очень многих других премий. Поговорим о красоте и о сложностях, связанных с ней, потому что красота без сложностей невозможна. С другой стороны, может быть, сложность – это и есть легкость.

СЕВРЮКОВА: Да.

КЛЕНСКАЯ: Вы же любите закручивать театральные фразы. Спектакль "Рассказы Шукшина", который поставил Алвис Херманис, получил все мыслимые и немыслимые призы.

СЕВРЮКОВА: Да.

КЛЕНСКАЯ: Казалось бы, это простой спектакль о простых людях и простых чувствах. Народ, Москва и Европа шумит, бурлит. Что есть такого в этом спектакле?

СЕВРЮКОВА: Наверное, впервые за свою работу я видела, выходя на поклоны, как люди плачут. Когда на премьере плакал Спиваков, а рядом стоял Отар Иоселиани и он не мог сдержаться, у меня было ощущение потрясения. Потому что пока ты находишься внутри, можно говорить только о команде, о том, что получилось, а что не получилось, подводить итоги, но совершенно невозможно посмотреть на спектакль снаружи. Эти слезы меня абсолютно потрясли. Я несколько раз приходила в разные кусочки спектакля. По характеру я абсолютная кукушка в том плане, что я сделала спектакль и забыла о нем...

КЛЕНСКАЯ: Вы его бросаете.

СЕВРЮКОВА: Да. Иногда мне говорят, чтобы я пришла и посмотрела.

КЛЕНСКАЯ: Не хочется?

СЕВРЮКОВА: Я боюсь разочароваться, увидеть, что с ним произошло что-то не то. У меня осталось ощущение самого романа. Был замечательно выпущен, и мы расстались.

КЛЕНСКАЯ: Дверь закрыта.

СЕВРЮКОВА: Совершенно верно. А здесь, во-первых, я потрясаюсь, как спектакль растет.

КЛЕНСКАЯ: Не рано?

СЕВРЮКОВА: Что творят актеры этого спектакля! Миронов привносит в спектакль мир. Каждый спектакль он играет совершенно иначе. Это невозможно оправдать. Он очень много работает. У него на плечах висит театр. Он снимается, играет.

КЛЕНСКАЯ: Как он выдерживает?

СЕВРЮКОВА: Вдруг он приходит и переосмысливает. Это домашняя работа. Понятно, что он думал над этим. Это не импровизация. Но он играет совершенно иначе. Чулпан после рождения ребенка...

КЛЕНСКАЯ: У нее мальчик или девочка?

СЕВРЮКОВА: Я не спрашивала, потому что еще не пришло время показывать ребенка.

КЛЕНСКАЯ: Еще нельзя.

СЕВРЮКОВА: ...Она вдруг возвращается в спектакль. Это вселенная. Вываливается что-то, чего не было. Это было гениально сыграно. Юля Свежакова, Юля Пересилдь ткут ткань этого простого полотна, как волшебники. Когда я прочла это, я подумала, что надо сделать.

КЛЕНСКАЯ: Что будет?

СЕВРЮКОВА: Как сделать Шукшина? От чувства растерянности я включила Шукшина и стала смотреть "Калину красную". Я хотела получить информацию. Я увидела, что "Калина красная" не имеет отношения ни к реализму, ни к соцреализму. Это придуманный мир, начиная от огромной камеи, "Незнакомки", которая висит на груди у Шукшиной. Это и красная рубашка самого героя. На одном платье у Федосеевой-Шукшиной даже не ромашки, а ромахи.

КЛЕНСКАЯ: Цветы огромны.

СЕВРЮКОВА: Таких ситцев просто нет. Мне дорожка навеяла.

КЛЕНСКАЯ: Оказалась, что это выдумка.

СЕВРЮКОВА: Шукшин сам придумал и дает возможность придумать шукшинский костюм. Не окунаясь в 70-е годы, не вспоминая нюансов, можно просто придумать костюм. Алвис на это пошел. Я предложила на каждом платье сделать ромахи, подснежники. Это завертелось, все пошло, каждый сантиметр ткани был набран на компьютере и сделан. Это не сантиметр настоящей ткани. Там ни сантиметра подлинных вещей.

КЛЕНСКАЯ: Все придумали?

СЕВРЮКОВА: При всей своей страсти к кепочкам я подумала, что это все не то. Это спектакль, который был придуман во всей своей простоте, но каждая деталь собрана, напечатана и собрана специально к этому спектаклю.

КЛЕНСКАЯ: Это пронимает. Ты уходишь, рыдаешь, думаешь, зачем все это, о чем. Все просто и непоправимо.

СЕВРЮКОВА: Думаешь про страну. Удивительно, когда выходишь со спектакля и думаешь не о завтрашнем дне, не о том, как работали актеры, а про страну, характеры людей. На мой взгляд, это одно из самых благотворных погружений, потому что сейчас в культуре у нас нет вещей, которые бы обращали глаза вовнутрь, заставляли подумать и остановиться. Более того, я знаю людей, в том числе очень богатых, которые по 3-4 раза ходят на спектакль. Они покупают за огромные деньги билеты в интернете. Они идут, чтобы попробовать этой простой еды. Зачем ты потратил 100 тысяч, чтобы посмотреть? Ты же уже все видел. Меня тянет, например, попить воды из колодца.

КЛЕНСКАЯ: Все просто и понятно.

СЕВРЮКОВА: Когда объявили "Золотую маску", я к этому была совершенно не готова. Во-первых, это была премия художника по костюмам в драматическом театре. Раньше такого не было.

КЛЕНСКАЯ: До этого не вручали таких наград.

СЕВРЮКОВА: Считалось, что в оперном театре художник по костюмам работает, а в драматическом театре не очень.

КЛЕНСКАЯ: Но нашли кое-что и в Вашей работе.

СЕВРЮКОВА: Соперником была замечательный художник из Санкт-Петербурга, которая делала Тургенева.

КЛЕНСКАЯ: Там много воланов.

СЕВРЮКОВА: Приятно, что пригласили, хорошо, что номинировали, но когда меня объявили, у меня был шок. Я была даже не готова что-то сказать членораздельно. Я не готова была к получению этой награды. Тем более это было приятно. Самое главное, что в тот момент мне показалось очень важным сказать об удивительном отличии этого спектакля. Не было ни одного конфликта, мы его делали в любви.

КЛЕНСКАЯ: Но характеры там сложные.

СЕВРЮКОВА: Все работают, все заняты.

КЛЕНСКАЯ: Чулпан беременна...

СЕВРЮКОВА: И не было ни одного конфликта. Мы все делали на удивление спокойно, мы были вместе. Это был очень теплый выход спектакля, он подарил много неожиданно приятных театральных минут, да еще и "Маску", что, как говорят поляки, занадто. ...