...

— Ваша Марина Мнишек производит сильное впечатление. Ирина, как Вы получили эту роль?

— Играть Пушкина – уже великое счастье, а эту роль я всегда любила. Даже в Театр Станиславского показывалась с Мариной. И тут я узнаю, что английский режиссер уже набрал актеров на проект "Борис Годунов" и скоро приступает к репетициям. Я верю в то, что не мы выбираем роли, а они нас. И не расстраиваюсь, когда что-то уходит от меня. Но я все же решилась позвонить. ... Для того, чтобы играть Пушкина, Шекспира, актеры должны быть подготовлены. Нам в процессе учебы многое недодали, и поэтому сейчас, когда мы сталкиваемся с классикой или с греческими трагедиями, непонятно, как их играть. Мне, например, не нравится, когда режиссер подгоняет текст под свое видение. Мне кажется, что задача – вскрыть текст. То, что хотел сказать Лермонтов в "Маскараде", Пушкин в "Борисе Годунове", – это гораздо больше, чем наши личные переживания. Деклан Доннеллан уже ставил Шекспира: "Много шума из ничего", "Буря" и так далее. К сожалению, я не видела этих спектаклей, но слышала отзывы. И вот он решается ставить "Годунова". Собирается команда блестящих актеров: Александр Феклистов, Женя Миронов, Леньков, Жигалов, Ясулович, Голуб, Толстоганова. Доннеллан мечтал об этой работе лет десять и хотел ставить "Годунова" именно с русскими актерами, понимая, что только они и смогут сыграть. Рассказанная Пушкиным история существует вне времени – всегда были и будут Лжедмитрии... Многие возмущаются, что Доннеллан перенес действие в наши дни и одел героев в современные костюмы. Он, наоборот, хотел показать именно безвременье. Ведь в спектакле живут костюмы и тридцатых, и двадцатых годов, и бальные платья, к примеру...

— Чем Вас привлекает именно Марина Мнишек?

— Мне многие пушкинские героини нравятся. Марина – очень сильная роль, в одной сцене есть все. И любовь, и предательство, трагедия, есть комическая ситуация, страсть, горе, потеря – и все в одной десятиминутной сцене. ...

— Обычно ее играют тщеславной женщиной, не понимающей любви.

— Это не так. Она любит Гришку, но только до тех пор, пока он царь, небожитель. Не может любить беглого монаха.

— Как работалось с Доннелланом?

— Мы приходили на репетиции, и все, и заслуженные артисты, делали этюды, как на первом курсе: "дойти до стены и обратно". Все ждали, когда же начнем репетировать. Оказывается, это и были репетиции! Все это нужно было для того, чтобы выработать общий язык. Кроме того, мир Доннеллана очень совпал с моим ощущением театра.

— Не было ли языковых проблем?

— Сначала он совсем не говорил по-русски, а к концу репетиций мы болтали по-английски, он – по-нашему. Прекрасно понимали друг друга. ...