Рассказывают известные московские актеры

БЛИЖЕ К ТЕКСТУ ШЕКСПИРА!

Известный немецкий режиссер Питер Штайн два года назад поставил еще более знаменитую пьесу Шекспира – "Гамлет". Благодаря этим двум авторам, мы имели возможность в одно время и в одном месте (пресс-конференция и спектакль проходили в Театре Леси Украинки) видеть так много актерских звезд: Евгений Миронов, Ирина Купченко, Владимир Этуш. Завершал этот галактический ансамбль – режиссер Ольга Субботина, ассистировавшая "великому и ужасному" Штайну.

Больше вопросов досталось, разумеется, Гамлету-Миронову. На вопрос, не "вострит ли он лыжи" в Голливуд, он ответил, что желает покорять заокеанский континент "с достоинством". Что такой пример являет для него только Владимир Машков, остальные "не соответствуют". После телесериала "Идиот" ему американцы предлагают роли "русских людей". Где его акцент вполне уместен...

Что касается постановки, то Штайн весьма придирчиво отнесся к английскому оригиналу. Ни один русский перевод его не устроил. На репетициях была пьеса английского классика в оригинале, построчный перевод на немецкий для Штайна и все вышедшие переводы на русский. В том числе и самые известные из них – Лозинского и Пастернака. Все время шел сравнительный анализ. Актеров самих поразили несоответствия и поэтические отклонения от оригинала, буквально доходящие до противоположного смысла. Для окончательного варианта где-то бралась одна строчка, где-то другая. Шекспир оставил место и для импровизации.

"Чем особенно любит пользоваться Владимир Абрамович", – закончили артисты и хитро поглядели в сторону мэтра, который ответил снисходительной, но довольной улыбкой.

Кто-то из журналистской публики поинтересовался, почему Евгений Миронов не толстый, в то время, как в переводе Лозинского, тот должен быть "тучен и страдать одышкой".

Миронов извинился, что тощ. И заодно опроверг утверждение о гамлетовской "толщине". Он заявил, что в английском варианте речь о том, что Гамлет "запыхался", но никак не о том, что он страдал одышкой. Это неточности перевода.

"ШТАЙН – ФАШИСТ!"

Я поинтересовался, каким образом Миронов строил свои отношения со своим персонажем: Гамлет Смоктуновского был слегка агрессивен, так сказать – "буйнопомешанным", в то время как Миронов обычно в своих ролях воплощает "тихопомешанного", вроде Мышкина. Врачи утверждают, что опаснее именно "тихие". Какой тип предпочел Миронов на этот раз?

Евгений заметил, что он способен на все: и тихим быть, и буйным. В зависимости от настроения. А насчет воплощения Иннокентия Смоктуновского, то Миронову при подготовке дали посмотреть десять лучших Гамлетов мира – персонаж Иннокентия Михайловича входил в эту десятку.

Внезапно пресс-конференция свернула в русло давнего маразма: был Шекспир или нет? В двух словах: какая-то безумная женщина-шекспировед доказывала, что в могиле Шекспира пусто. Ее даже поймали ночью на кладбище за попыткой ее вскрыть. Она доказывала, что "полубезграмотный мещанин" не мог писать такие вещи. За него эти произведения создавал некий герцог или граф. Причем у нее был вполне рассудочный резон доказывать это: граф приходился ей родней. В результате она все равно угодила в сумасшедший дом, породив, однако, плеяду исследователей, спекулирующих на имени великого драматурга... На "наезд" на Уильяма, артисты ответили коротко: верим, что Шекспир был, – и баста!

Однако могильная тема неожиданно вылилась в довольно интересный рассказ Миронова:

— В сцене с черепом бедного Йорика я вдруг заметил, что череп крошится. Думаю, что ж его так некачественно сделали? Как вдруг мне говорят: "Да он настоящий!" Оказывается, его купили в "Медтехнике", причем вместе со скелетом. Мама дорогая! Я даже изменил манеру игры. А то, знаете, слегка подбрасываешь этот череп с репликой "Бедный Йорик!", а тут... Какое-то святотатство! Театр, кино – это искусство, а не жизнь. Поэтому мы с Олей Субботиной решили, чтобы небо нас не покарало... Вещь к тому же дорогая... Дорогой череп. (Смех в зале.)

Ольга Субботина подхватила душераздирающий рассказ:

— Штайн заказывал вообще три черепа со скелетами. И даже настоящую землю для могилы на сцене. Чтобы прилипала к костям...

Евгений Миронов (весело):

— Штайн – фашист! И мы с Олей в выходной день тихонько вынесли череп из театра и пошли неизвестно куда. Ходили по Москве долго с костями. Ужас! Уже под вечер пролезли через ограду какого-то монастыря. Нас чуть, правда, не схватили, но мы успели зарыть и поставить свечки. Не знаю, видел ли нас кто-нибудь...

Я спросил:

— А не ищут ли вас теперь за убийство?

Евгений:

— Кроме вас, об этой истории никто не знает. Хотя там, наверное, наши отпечатки остались.

Субботина (успокаивая):

— На костях есть бирка...

Вопрос: "Какой же Гамлет на самом деле?" неожиданно зацепил тему, которая Миронова и самого сильно волновала:

— Я до сих пор не знаю, какой он! На первых репетициях, когда разбирали со Штайном, каков главный герой, я на первой странице пьесы написал: "Гамлет изучающий", "Гамлет злой", "Гамлет любящий"... А потом этих определений у меня набралось несколько десятков. И с каждым спектаклем добавляются новые. Ни одна роль, включая князя Мышкина, Хлестакова, Ивана Карамазова, не вызывала у меня столько парадоксальных оценок...

...