Российский государственный театр в кризисе. Он производит все менее громкие премьеры и все более шумные скандалы. "Афиша" вспомнила последние неурядицы и поговорила с людьми, которые пытаются исправить ситуацию внутри системы или вне ее. ...

ЕВГЕНИЙ МИРОНОВ

Актер. Руководитель Театра Наций. Театр, представлявший собой "черную дыру", при Миронове стал главным московским ньюсмейкером. Евгений Миронов и его команда, придя в мертвый Театр Наций, за три года составили ему репутацию театра с особенным лицом, показывая спектакли на чужих сценах.

"Русский репертуарный театр может погибнуть от собственной лени.

Получится очередной спектакль или не получится – для большинства театров разницы нет. Залы полные, а хоть бы и не полные, можно еще в аренду театр сдавать, и есть возможность так жить десятилетиями. Уверен, что необходимо провести хирургические меры; но их, как любую серьезную операцию, нужно хорошо подготовить. Нужны хорошие анестезиологи, которые проведут такие социальные реформы, чтобы можно было принять меры. Не нужно подкрашивать театры-трупы. И у каждого руководителя должен быть дедлайн, не должно быть пожизненного руководства. Кроме того, нужно реформировать систему образования и больше внимания уделять театрам в провинции, не выталкивать их в мелкую коммерцию.

На каких принципах строится Театр Наций?

От большинства остальных театров он отличается тем, что у него нет труппы. И не нужно думать о том, как обеспечить работой десятки штатных актеров. Мы можем ставить спектакли разных жанров, приглашать зарубежных режиссеров, а они могут приглашать любых актеров. Поэтому каждый спектакль у нас – штучный, отдельный. Еще одно важнейшее направление деятельности Театра Наций – создание условий для дебютов молодых режиссеров. С другой стороны, театр не обязан без конца эксплуатировать свой репертуар, здесь можно проводить фестивали, делать специальные проекты, открывать двери самым неожиданным и разнообразным идеям. Это открытое пространство. Из поставленных нами перед собой задач – все достижимо. Проблема в том, что такой театр стоит дороже, чем обычный, это в каком-то смысле "предмет роскоши" для общества. И самое сложное дело – каким-то образом втолковать государству значимость именно такого театрального центра. На голом энтузиазме или на дружеских отношениях с меценатами долго существовать невозможно."