Популярный российский актер Евгений Миронов несколько дней тому назад пополнил список своих наград, получив театральную премию "Хрустальная Турандот" за роль Иудушки в спектакле МХТ "Господа Головлевы".

— Женя, как ты считаешь, сегодня, чтобы быть успешным актером, необходимо в какой-то степени быть еще и продюсером для самого себя?

— Безусловно, и это надо воспринимать, как само собой разумеющееся. Если в театре актер до какой-то степени еще хозяин своей судьбы, то в кино этого почти нет. И актер со временем приходит к тому, что пытается как-то устраивать свою судьбу. Иногда это получается, иногда – нет. Я, например, продюсирую какие-то проекты и в театре, и кино. Мне, конечно, повезло, что я работаю у Олега Павловича Табакова, который является образцом настоящего продюсера. Я пытаюсь и этому у него учиться.

— А в жизни человек тоже сам себе продюсер и хозяин своей судьбы?

— Конечно, тем более сейчас, когда для этого есть все возможности. Вот моя младшая сестра, она балерина, проработала довольно долго у Касаткиной, станцевала много партий, но век балерины короток. Она открыла при социальном университете детскую студию, в которой занимается уже более 120 детей. И она уже подумывает усовершенствовать свою студию. Со временем станет бизнес-леди.

— Ваша мама помогает ей или больше занята твоими делами?

— Мама занимается мной.

— Она даже стала появляться на телевидении и рассказывать о тебе. Вы это согласовываете?

— Нет. Я не вправе ей что-либо запрещать. Хотя я попросил ее выборочно посещать телешоу.

— Ты сам почти не появляешься в шоу.

— Зрителя и читателя интересуют скандальные факты из жизни известных людей. Мне надоело быть героем материалов, которые читают за завтраком. Журналисты не готовятся к разговору, за редким исключением. Почти все мои интервью сфабрикованы, сплошные ложь и вранье. И поэтому я почти перестал давать интервью. Я ни с кем не хочу говорить про личную жизнь. Я несу ответственность за своих близких и не хочу лишний раз создавать им неудобства.

— Часто ли ты отказываешься от предложений в кино и театре?

— Отказываюсь часто. Но в основном мне везет на роли, поскольку мне предлагают, как правило, проекты на меня.

Мне предлагают большие контракты, и западные в том числе, но мне безумно хочется сохраниться и делать то, что я хочу, а не гнаться за этим чудовищным долларом. Именно поэтому я отказался от нескольких выгодных в денежном смысле западных проектов. И не жалею. Не надо слепо отказываться от своего и рваться к ним. Первыми мы за границей все равно не будем.

— И ты ни о чем несыгранном не жалеешь?

— Ну, может быть, об одном французском проекте. Мне предлагали главную роль в фильме, где я бы играл русского паренька, который работает боксером в Париже. Но я должен был у Валерия Фокина играть Ивана Карамазова. И об этом я ни на секунду не пожалел, поскольку встретился с большим режиссером. Фокин открыл новую сторону моей личности. Может, тогда я и сожалел немного, что не стал западным актером. Хотя уверен, что как актер лучше от этого я бы не стал. Учиться надо на театральных подмостках.

— Как бы ты обозначил этапы своего пути?

— Табаков, Штайн, Фокин, Някрошюс. Я как человек развиваюсь вместе с моими ролями. Я меняюсь вместе с ними. Продюсируя свою жизнь, я хочу изменить некоторые качества в себе.

— Ты чувствуешь конкуренцию?

— Сейчас время такое. Тебе постоянно наступают на пятки. Довольно долго я был самым молодым и в Саратове, и в театре у Табакова. Но пришли более молодые и очень талантливые ребята. Как мне кажется, я нашел в себе мужество с легкостью отдавать им роли, которые играл сам. Нужно работать и учиться. Это единственный способ что-то доказать.

А еще в нашем деле нужна удача. Есть много талантливых людей, которым не везет. Не везет на талантливых драматургов, режиссеров, партнеров, друзей. Случай играет в нашей профессии, как и в жизни, важную роль.

— Тебе везет на партнеров. Какие самые яркие партнеры были у тебя в театре и кино?

— Конечно, Инна Чурикова и Алиса Фрейндлих. Это великие актрисы, и как трепетно они относятся к материалу! Они работают каждую минуту, даже если съемка длится целый день, ночь и идет до пяти утра. Я уже устал и с трудом вообще на что-то реагирую, поскольку снимались 18 часов кряду, а эти великие актрисы в полной форме. Например, в "Идиоте" я порой готов был дать себе и некоторую поблажку, настолько уставал, но Чурикова не давала, у нее возникали идеи, что в этот момент должны делать герои... Вот она говорит: "Стоп! А что делает моя Генеральша в этой сцене?". Режиссер Бортко ей отвечает: "Ну, Инна Михайловна, Вы же гениальная актриса, сыграйте что-нибудь, сделайте чудо". И Чурикова на наших глазах делала это чудо, она начинала "вышивать" свою роль так, что мы все обалдевали от ее игры.

— Что тебе как актеру дает такое общение?

— От таких партнеров я очень сильно подзаряжаюсь. Я учусь у них не только актерскому мастерству, но и их человеческому поведению. Конечно, мне хочется общаться и дружить с талантливыми людьми.

— Какие качества ты ценишь в людях?

— Талант. Если человек не талантлив, то я с ним не работаю. Если человек талантлив, но у него чудовищный характер, для меня это не имеет никакого значения. В работе это не важно. Мы оба с ним занимаемся тяжелейшим и интереснейшим делом, и мне абсолютно все равно, какой у этого человека характер.

— Что тебя пугает в жизни и творчестве?

— Больше всего на свете я боюсь непонимания. В последние годы я нахожусь в постоянном поиске. То, что мне было дано природой, я уже истратил. Мою внешность хорошо проэксплуатировали. Мою природную наивность тоже уже израсходовали.

— Ты один из самых известных российских актеров. Бремя славы ощущаешь?

— Слава – коварная вещь. Надо уметь разделять творческий путь и путь за славой. В понятие "звезда" входят гонорары, шумиха, стиль жизни, пресса, скандалы, манера поведения... Когда на человека обрушивается слава, то даже у самых достойных и известных частенько едет крыша. Как и от больших денег. Хочется побольше заработать и отдохнуть на Канарах. А Александр Сергеевич Пушкин, кстати, ни разу за границу не выезжал. Мне все это чуждо. Я хочу творчества.

— То-есть, от своей занятости ты не устал?

— Нет. Я живу в сумасшедшем ритме, в бешеной гонке, которую не могу, да и не хочу останавливать. У меня много ролей, от которых я не хочу отказываться. Но я очень надеюсь, что дружу с головой и не делаю глупостей. Я не гонюсь ни за деньгами, ни за карьерой. Мне интересна моя работа. Я полностью подчинил себя профессии, которая позволяет охватить все многообразие мира.

— Какое из искусств ты ставишь выше других?

— Конечно, музыку. Это самое великое и загадочное, что может быть на свете. И я понимаю, как мало я образован в музыкальном смысле. Да и вообще я чувствую, как мне не хватает образования, и что я так много еще не успел в этой жизни.

— Самое главное из того, что ты еще не успел сделать?

— У меня нет детей. А я очень хочу иметь детей. Роль отца мне еще не удалось сыграть. А я думаю, что это будет моя наилучшая роль, которая даст мне новые силы для других свершений.

— Что ты еще хочешь получить от жизни?

Как артист я еще не все сыграл. Как человек тоже еще не все получил. Востребованность – это здорово! Для меня важно то, что я умею делать, делать хорошо, а увидит ли результат тысяча, сто или один человек, меня это не волнует.

3 МЫСЛИ

• Я долгое время не давал интервью, потому что вроде бы уже на все вопросы ответил, а новых не задают, да и надоело говорить без толку и с кем попало.
• У меня никогда не было простоя в работе. Если не было работы в театре, то я искал ее себе в кино или работал над новой ролью, которую, может быть, когда-нибудь сыграю.
• Уверен, что стационарный театр должен сохраниться. Это алмазный фонд, главное, что есть у нас, у русских. Почему мы должны от этого отказываться и слепо следовать западному опыту антрепризы? Его надо изучать, а не копировать.