В преддверии премьеры своего нового фильма "Утомленные солнцем: Предстояние" мэтр отечественного кинематографа Никита Михалков заметил: "Великая Отечественная война для многих сейчас стала такой же далекой, как Куликовская битва".

Реальное лицо войны Михалков попытался показать в своей новой картине, которая одновременно является продолжением нашумевшей оскароносной картины 1994 года.

Фильм получился весьма впечатляющим, тяжелым, поэтому пересмотреть его мало кто согласится, да это и не требуется: картины войны четко впечатываются в сознание каждого зрителя. Последний фильм, который произвел на меня такое впечатление, – это третья серия "Войны и мира" старшего Бондарчука, показ которого организовала для нас учительница литературы в 10-м классе, сомневаясь в том, что мы действительно прочитали произведение великого классика. Мы сидели в школьной библиотеке, и я до крови сжимала руки в кулаки и жалела только об одном, что стол такой низкий и не получится спрятаться под него с головой. Примерно то же самое я прочувствовала во время просмотра новых "Утомленных солнцем".

У Михалкова получился совершенно грандиозный фильм о героях и ужасах войны. Одновременно в ленте прослеживается трагедия главного героя, утратившего всякую связь с семьей, и трагичные картины жизни других людей, которым пришлось столкнуться с жестокой войной, проблемой выживания, горечи и постоянного страха. Какие-то истории комичны, какие-то трагичны, но в этих историях прослеживается судьба многомиллионного, многострадального советского народа. Простые образы становятся каждый в своем случае определенным символом, метафорой, выносящими повествование на иной уровень, метафизический.

Если говорить о сюжете, то в нем нет ничего запутанного и сложного: простая трагичная история о том, как бывший комдив Котов, бежавший из лагеря и попавший в штрафбат, и его дочка Надя, чудом выжившая после бомбежки, скитаются по дорогам Великой Отечественной, а за ними наблюдает – то ли для защиты, то ли для окончательного уничтожения – бывший музыкант Митя, ставший полковником Арсентьевым. Сюжет обрывается на полуслове – в октябре нас ждет третья часть.

Михалкову удалось сделать почти невозможное – соединить западный натурализм (кровь, ожоги, переломанные кости и изувеченные тела), масштабные советские батальные битвы и личные истории людей. Конечно, картина Никиты Михалкова не обошлась без пафоса. Кораблик со скандальной советской дамочкой, которая в жутких условиях всеобщей беды обеспокоена собственным благосостоянием, взрывается на случайной немецкой мине; потерявший ноги священник крестит Надю Котову прямо в открытом море, когда они спасаются после бомбежки; фашисты сжигают заживо в амбаре жителей целой деревни, не отозвавшихся на Надин крик о помощи; молодцевато-карикатурно маршировавшие кремлевские курсанты за 15 минут гибнут под танками...

Стоит отметить, что все герои первого фильма остались и во втором, исключением стала лишь Маруся. Если в первом фильме ее играла Ингеборга Дапкунайте, то теперь эту роль исполнила Виктория Толстоганова.

Несомненное достоинство сюжета в том, что сценарист решил не зацикливаться лишь на главных героях первого фильма, а уделил достаточно внимания второстепенным персонажам. Герои, трусы и просто люди, до конца не осознающие, что такое война. Кем-то двигает чувство патриотизма, кем-то – страх за собственную жизнь, кто-то вообще парализован этим страхом и неспособен что-то делать – все слилось воедино в картине и позволило зрителю перенять царившую в воздухе атмосферу войны.

Единственный недостаток сюжета состоит в том, что людям, не видевшим первую часть, будет сложно понять некоторые сомнительные действия Котова, и это создаст некоторую неразбериху с повествованием. А таких людей немало, все-таки 16 лет прошло.

Если говорить об одной из основополагающих сторон успешного фильма – актерском составе, то он по-настоящему звездный. Только Михалкову, как мне кажется, удалось бы собрать на одной съемочной площадке столько именитых актеров, которые согласились бы участвовать даже в эпизодических ролях. Тут и Меньшиков, и Дюжев, и Гармаш, и Ефремов, и Гафт, и Панин, и, собственно, сам Михалков с дочерью. Не стесняясь, режиссер реализует весь актерский потенциал, что был изначально у этой картины, используя таланты актеров, задействованных в фильме. Будь то Мария Шукшина в ярком эпизодическом образе или же Надежда Михалкова, отработавшая такое огромное отведенное ее персонажу время очень уверенно и эмоционально. Нельзя не отметить Миронова в его типичном амплуа. Андрей Панин совершенно великолепен в роли пионервожатого, таким прежде мы его никогда не видели. На первых минутах Гафт однозначно заставит вас улыбнуться. Смольянинов со своей деревянной дверью. И многие другие.

Огромное воздействие на психику зрителя оказал и визуальный ряд картины. В большинстве своем он изобилует сценами насилия. Гусеницы превращают в кашу человеческие кости и мясо, пулеметные очереди оставляют воронки на теле убитых, обгорелые танкисты получают осколочные ранения, по сравнению с которыми страшные ожоги не могут напугать даже маленьких детей. А добавившийся грубый монтаж и правдивые события вкупе с новеллистическим стилем сюжета делают фильм похожим на реальный боевой кинорепортаж. Совсем небольшое количество масштабных батальных сцен было выполнено на столь высоком уровне, что все происходящее на экране становилось таким близким и осязаемым, что казалось, будто следующий осколок непременно окажется в твоей руке. Когда видишь, как бессмысленно умирают люди, к тому же в невероятно огромном количестве, случайно, совершенно абсурдно, осознание того, что именно это пережили наши дедушки и бабушки, такие близкие и родные, невольно вызывает боль в груди и слезы на глазах. К тому же природные пейзажи в этой трехчасовой картине регулярно радуют глаз, а декорации поражают ярко и эмоционально.

В целом, несмотря на многие отрицательные отзывы, считаю, что у Никиты Сергеевича получилось оправдать заявленный слоган: "Великое кино о великой войне". Это кино не может нравиться, оно и не должно нравиться. Оно не из разряда тех, которые можно снова и снова пересматривать в День Победы. Нет – но помнить о нем все равно будут все.