Давно российские художественные фильмы не вызывали таких яростных споров, как лента Никиты Михалкова "Утомленные солнцем 2. Предстояние". Говоря проще, интернет полон ругани в адрес картины. И такая реакция, надо сказать, справедлива. Немногочисленные достоинства ленты напрочь перекрываются даже не художественными недостатками или совершенно чудовищными измышлениями, а, по всей видимости, изначальной ущербностью замысла. Дружное разочарование прекрасно, со свойственным ему юмором, который в данном случае закономерно переходит в злую иронию, сарказм, выразил Дмитрий Пучков, более известный широким народным массам под псевдонимом Гоблин. Напомним, что он – не только автор пародийных переводов голливудских фильмов и сериалов, но и серьезный писатель-публицист (статья взята с сайта kino.oper.ru, печатается в сокращении).

По ходу съемок Никита Сергеевич многажды рассказывал о титанической подготовительной работе, предшествовавшей фильму. Дескать, отсмотрены многие километры кинохроники, прочитаны миллионы страниц воспоминаний и документов. Не совсем ясно, зачем для постановки художественного фильма углубляться в документы? Всем интересующимся давно очевидно, что этого не следует делать даже при съемках документальных фильмов. Вот, к примеру, Алексей Пивоваров с канала НТВ старательно изучил документы, в том числе доселе невиданные, а потом снял сугубо документальный фильм про Ржев, переврав и оплевав все, что сумел... Заявив, что "фильм основан на реальных событиях", автор немедленно вызывает у зрителей доверие. Ну а потом, само собой, может снимать что угодно – как и положено творцу...

Итак, в гости к расстрелянному в прошлой серии главному герою приезжает лично Сталин, в компании с Берией, Буденным и Ворошиловым. Сталин с нечистой, мерзкой кожей, отвратительно рябой – первое подтверждение сугубой документальности. Желание глумиться над внешним обликом – оно показательно. Гнусный Сталин рассуждает о том, как мама кормила его хлебом с маслом, политым вареньем. Остальные персонажи лакейски-угодливо хихикают. Особенно талантливо это делает жена персонажа Михалкова – ажно привзвизгивает и подпрыгивает от восторга. Вот это лакейски-угодливое хихиканье выполнено на крепкую пятерку – Никита Сергеевич как представитель древнего дворянского рода знает, как должны вести себя лакеи. В кадр заносят торт с шоколадным портретом Сталина. Товарищ Сталин предлагает съесть товарища Сталина и берет со стола нож. Странно, конечно, что не вынимает финку из сапога, но в ответ на предложение гостя Никита Сергеевич хватает его за затылок и сует прыщавой нечистой рожей в торт. Надо понимать, таким образом Никита Сергеевич демонстрирует свое отношение к власти... Тоже вполне в духе понимания психологии лакея, который вчера умело прислуживал, а сегодня над вчерашним хозяином глумится. Увы, макание Сталина рожей в торт оказывается сном, и персонаж Михалкова с воем просыпается в лагере...

В лагерь прикатывает НКВД, руководитель которого... сообщает всем, что началась война и заключенные будут этапированы пешим ходом. После чего отдает команду расстрелять политических внутри лесопилки из пулеметов. Поражает продуманность действий кровавых упырей: лагерь расположен не на Колыме, а возле западной границы, конвой не боится нападения толпы заключенных, руководители конвоя ведут себя как конченые идиоты – сплошь яркие проявления историчности и документальности. Умный среди этого сброда, понятно, только сам Михалков. Умного комдива Котова умело оттеняет сельский дебил-уголовник в исполнении актера Дмитрия Дюжева. И тут на лагерь налетают немецкие самолеты. Еще один точный исторический штрих: нацистам было не до блицкрига, они не бомбили аэродромы и колонны транспорта, они уничтожали советских заключенных. Не знаю, что за бомбы они бросали, но только убили всех без остатка. Спаслись только Михалков и руководимый им Дюжев. Данная сцена, очевидно, с точки зрения режиссера символизирует Советский Союз на момент начала войны: палачи и жертвы, уголовники и придурки... Нормальных людей в фильме почти нет. Даже пионеры оказываются детьми врагов народа или стукачами. Особняком от тупого быдла представлена семья Котова-Михалкова в полном составе.

Далее включается "сюжет из будущего", где два упыря – Сталин и Берия – безжалостно допрашивают сотрудника НКВД Меньшикова. Сталин корчит страшные рожи, жутко зыркает исподлобья и внешним обликом больше всего напоминает Носферату из фильма режиссера Мурнау. Ну, только что не ездит по кабинету, как Гэри Олдмен в роли Дракулы, а так – похож неотличимо. Именно так, надо понимать, по мнению режиссера, выглядят руководители, именно этим занимаются в рабочее время. Упырь Сталин дает команду аристократичному Меньшикову разыскать комдива Котова.

Меньшиков едет в пионерский лагерь "имени Павлика Морозова", где расхаживает в черном плаще и в черных сапожищах – чисто Дарт Вейдер, только что имперский марш не играет да не пыхтит страшно. А в пионерлагере тупые дети совков отрекаются от своих родителей – врагов народа и пишут друг на друга доносы. Не отрекается только репрессированная дочка репрессированного Михалкова...

Возвращаемся в 1941 год и видим отступление войск и бегущих граждан от наступающих немцев... На берег выезжают немецкие танки с мегаштандартами, установленными на танках как паруса. Чисто Warhammer. Офицер Мерзликин тут же бросает грузовик с ранеными и прыгает в воду. Следом за ним бросается в реку офицер-сапер. Вдвоем они присоединяются к Михалкову и Дюжеву, проплывающим мимо на бревне... Далее теплая компания оказывается, как нетрудно догадаться, в штрафбате, которых в сорок первом не было... Руководит штрафным сбродом актер Миронов, отчаянно хамящий личному составу, сморкающийся в ладонь и умело вытирающий сопли об шинели несогласных. Судя по всему, штрафбат закрывает направление особо страшного удара, ибо ни оружия у них нет, ни других подразделений с флангов. На усиление штрафбата прибывают кремлевские курсанты – при полном параде, с оружием. Бывалый военный Миронов в присутствии личного состава немедленно обливает помоями капитана, командира курсантов. Хамство в адрес старшего по званию вызвало одобрительный смех в зале. Правда, в советских уставах было прописано, что даже сержанта нельзя отчитывать при солдатах. Но тут ведь офицеры, да и зритель откликается живо. Курсанты запрыгивают в окоп, где народу уже, как шпрот в банке – очевидно, чтобы при попадании снаряда или гранаты за раз убивало побольше. Каждый занимается своим делом: кремлевские курсанты из числа детей расстрелянных мулл молятся Аллаху, другие мечутся по окопам, третьи зачарованно слушают байки Котова.

Танки, само собой, приезжают с другой стороны – окоп вырыли не туда. Навстречу танкам выбегает курсант – он решил, что это советские танки. Из люка одного из танков вылезает немец, бросает грузину шоколадку с Гитлером на обертке и жестами просит отойти... Начинается бой – адская стрельба в тумане и дыму. Отчетливо видно: бюджет потрачен не зря... Возле пушки подбирает вывалившиеся кишки Миронов. Тяжело раненный командир сокрушается по поводу того, что мальчиков призывного возраста посылают на убой, проклинает Сталина и собравшихся в Кремле идиотов.

На экране какой-то порт, где полным ходом идет эвакуация: раненых и детей грузят на баржу. Детей сопровождает дочка главного героя, Надя Котова. В открытом море к барже подлетают немецкие самолеты... Фашистские летчики, только что умело и безжалостно уничтожавшие беженцев и заключенных, внезапно вспоминают про какую-то конвенцию. Очевидно, ту самую, в строгом соответствии с которой сжигали людей вместе с деревнями и миллионами уничтожали в концлагерях. Конвенция – дело серьезное, но один из стрелков решает в шутку на баржу наср...ть и предлагает пилоту спикировать. Открывается "фонарь", изготовившийся к дефекации стрелок высовывает за борт самолета голую ж...пу. Невольно возникает вопрос: кто-нибудь из создателей фильма пробовал поср...ть за борт самолета, летящего со скоростью хотя бы 400 километров в час? Ну, или хотя бы плюнуть в окно машины, идущей 100 километров в час? Представляют ли создатели, что на скорости 400 километров в час произойдет с г...ном, как его размажет и куда оно улетит? Жаль, режиссер нам этого не показал – думаю, ветеранам было бы интересно. Естественно, на советском корабле царит бардак, не все тупые совки сдали оружие, некий раненый достает ракетницу и метко убивает немца, проносящегося над баржой с голой ж...пой. Пилот впадает в ярость и на бреющем сносит капитану баржи башку колесом. Командир немецкого звена, поджидающего, когда солдат-стрелок прос...ется на баржу, внезапно принимает решение: теперь мы всех их должны уничтожить! Несчастные фашисты просто вынуждены проявить необходимую жестокость из-за дикой выходки советских варваров.

В живых остаются только дочь Котова и актер Гармаш. Оба барахтаются в воде возле морской мины, ухватившись за "рога". Актер Гармаш, по фильму лишившийся ног солдат, сообщает пионервожатой: я, говорит, священник! А давай-ка я тебя покрещу!.. Он по-быстрому крестит Надю, сует ей под нос свой крест – целуй!.. После крещения удача героини резко возрастает: Бог рушит в море и топит немецкий самолет, который намеревался цинично добить героиню... Тема религии раскрыта великолепно. Вера персонажей выражается в пылкой зачитке самодельных молитв и нечеловеческом везении уверовавших, которое почему-то обязательно приносит смерть всему живому вокруг. Выживают только те, кто согласен слепо служить главному герою Котову. Никакой помощи ближним, вроде советов по обороне от опытного генерала, ни единой попытки спасти из воды хотя бы одного ребенка Котов с семейством не предпринимают... Правильный пример верующего продемонстрирован как раз в фильме "Спасти рядового Райана", где истово молящийся снайпер не забывает валить без промаха фашистов. И гибнет в бою, не завывая молитвы, а спасая войсковых товарищей...

Далее через деревню проходит немецкая колонна. Трое немецких велосипедистов остаются набрать воды. Один солдат изымает у местных цыган лошадь с повозкой для немецких военных нужд. Цыгане, конечно, тут же принимаются бренчать на гитарах, петь, плясать и скакать, надеясь задобрить европейца. Немцу это не нравится, и он расстреливает назойливых цыган из автомата, технично добивая раненых. Самый просвещенный европеец (в очках) не выдерживает такого и в истерике мчится на велике прочь. Хозяйственный фашист решает прогуляться по деревне. Третий член команды не знает, за кем бежать. В немецкой армии, нагнувшей всю Европу, царят дисциплина и боевая выучка. Тут в деревню непонятно откуда телепортируется крещеная Надя. Ее замечает и за ней крадется жрущий наши яблоки фашист. Надя в сарай – он шасть за ней. И тишина. В поисках товарища в сарай заходит второй фашист – и снова тишина. Тут возвращается впечатлительный очкарик и предлагает не ссориться из-за каких-то цыган. Однако уже поздно, войсковые товарищи жестоко заколоты вилами. Европеец в ужасе бежит за подмогой. Что характерно: немцы не делают в фильме ничего плохого. Все плохое от немцев – только в ответ на некорректные действия тупых совков. Выясняется, что Наде помогла некая барышня, до этого изнасилованная фашистами... Когда становится ясно, что в наказание за двух убитых солдат сейчас порешат всю деревню, Надя рвется "помочь". Спасительница объясняет, что деревенских, включая детей и женщин, немцы сожгут за дело, потому что они не защитили ее от насильников и не открывали Наде, когда она стучалась в ставни...

Матерый штрафбатовец Котов бежит по полю за упущенным "языком", а тот прячется от него в церкви. Котов тоже забегает в церковь и случайно находит сумку с фамилией дочери. Тут же забыв про немца, садится разбирать сумку и обнюхивать содержимое. Как с такими боевыми навыками удалось пережить гражданскую и дотянуть до сорок третьего – загадка. От коварного немца с костылем в руках Котова спасает не то Бог, не то Люфтваффе, экипаж которого отчаянно выпихивает из самолета застрявшую авиабомбу аккурат над церковью. Бомба килограммов на 250 пробивает купол и чудесным образом повисает на люстре, а немец и Котов спасаются бегством. Бомба взрывается, а на развалинах церкви сияет неповрежденная бомбой икона. На этой сцене не хлопали даже присутствовавшие на сеансе священнослужители.

В финале показывают санитарку Надю, которая ищет раненых и находит обожженного танкиста. Внезапно обгоревший танкист говорит Наде: покажи сиськи! В зале раздался радостный смех. Очевидно, по замыслу создателей это трагический момент, но пришедшая молодежь над этим делом будет ржать повсеместно. Надя соглашается и на лютом морозе обнажает торс. Зритель видит сиськи со спины Нади, восхищенный танкист умирает... Где-то далеко в окопе сидит Михалков. Конец фильма. Дорогие зрители, вас ждет вторая часть – "Цитадель". Там, наверно, кроме "покажи сиськи" будет и "выпей йаду", и "убей себя ап стену"...

Какие задачи стояли перед данным фильмом? Судя по всему, задача была ровно одна: десакрализация памяти о Великой Отечественной войне. Вы считаете, что ваши предки одержали великую победу? Да нет же, поглядите: они метались, как скоты, они боялись всего на свете, дрожа от ужаса в грязи и в г...вне. Великая война, в которой победила наша некогда могучая держава? О чем вы – просто Бог так захотел, и те, кто молился, победили, а остальных убил НКВД. Командование? Да не было никакого командования...

Нуждается ли наша страна в таком кино про войну? При нынешнем руководстве – безусловно, именно в таком и нуждается. Министерство Правды прилагает чудовищные усилия и тратит гигантские деньги на поливание нашей истории дерьмом... И ты спросишь: так смотреть или не смотреть? Если ты либеральная гнида, ненавидишь своих предков и считаешь, что немцев завалили трупами, – беги бегом, это твой фильм. Если же уважаешь своих предков, отдавших жизни за Родину, – мой тебе совет: не ходи.