Рассказывают, что над фильмом "Ревизор" работали долго и азартно. Что каждый из замечательных актеров что-то придумывал и импровизировал. Что на съемочной площадке царила атмосфера творческого ажиотажа.

Это, с одной стороны, очевидно, с другой – странно. "Ревизор" Сергея Газарова производит впечатление капустника, разыгранного и снятого за пару вечеров. Капустника, участники которого дурачились, превращали в репризы гоголевский текст и, возможно, получали удовольствие от приятной компании.

Сергей Газаров, организатор "Ревизора", похоже, не особенно ломал голову над природой этой "сновидческой пьесы" (Владимир Набоков). Он взял беспроигрышный, гомерически смешной текст, грубо выпятил сатирические и злободневные проблемы, кастрировал комедию до набора реприз, махнул рукой на загадочный вещный мир "Ревизора" и на потусторонний рой второстепенных персонажей, пригласил на главные роли любимцев публики и включил камеру... Это фильм, сделанный без комплексов. На дружеской ноге с Гоголем. Который, вероятно, не раз являлся к режиссеру и говаривал: "Да так, брат, так как-то все..." Агафья Тихоновна из "Женитьбы" мечтала приставить губы Никанора Ивановича к носу Ивана Кузьмича, взять развязности у Балтазара Балтазаровича и прибавить дородности Ивана Павловича. Сергей Газаров поступил точно по рецепту несчастной невесты. Имидж лукавого царедворца Михалкова плюс интеллигентская нервность Янковского плюс уже невыносимая легкость Евгения Миронова плюс то, что дочку играет настоящая дочка, плюс Марина Неелова в острохарактерной роли... Распределение ролей удручающе предсказуемое (конечно, Михалков – Городничий! Конечно, Миронов – Хлестаков!), и это доказывает не чуткость Газарова, а отсутствие у него фантазии и концепции. Все придуманное режиссером от себя (или рожденное в процессе работы над проектом – ненавижу это слово, но тут другого и не подберешь) грубо разрушает сновидческий мир, демонстрируя полное непонимание гоголевского юмора и гоголевской стилистики.

"Необыкновенные крысы" из сна Городничего материализуются и пробегают по столу. Бобчинский и Добчинский являются на самом деле одним человеком – клиническим сумасшедшим с раздвоением личности. Это обыгрывается долго и скучно, напрочь перечеркивая излюбленную писателем тему двойничества. В длинной бенефисной сцене Марина Неелова демонстрирует свои возможности комедийной актрисы, а Аня Михалкова – отсутствие таковых. Хлестаков стреляет в окно из ружья и в комнату валятся рыбы и птицы, подобно утке из захаровского "Барона Мюнхгаузена", о котором к тому же назойливо напоминает присутствие Янковского.

Есть большой соблазн сказать, что фильм снят своего рода Хлестаковым – нагловатым и обаятельным самозванцем, у которого уж если арбуз, так "в семьсот рублей арбуз", а "суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа". Но в Сергее Газарове нет ни хлестаковского азарта, ни хлестаковской легкости необыкновенной в мыслях. Снято тяжеловато, одышливо, натянуто, вульгарно. Но самое печальное, что у Газарова нет и режиссерской воли, без которой весь этот нелепый и аляповатый парад-алле отечественных суперзвезд напоминает переднюю в фантазиях Хлестакова: "графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж... ж... ж..."