На московские экраны выходит новый фильм Егора Кончаловского "Побег"

Замечательный артист Евгений Миронов, говорят, страстно мечтал сняться в этом уголовно-криминальном боевике. А режиссер Егор Кончаловский, разрабатывающий в новой России золотую жилу жанрового кино, не мог отказаться от сотрудничества с таким актером. И Кончаловского можно понять: Миронов – артист милостью Божьей, он и князя Мышкина, как известно, потянет, а не только некоего хирурга Ветрова, условно-благородного персонажа, несправедливо обвиненного в чудовищном злодеянии – убийстве собственной жены.

"Побег", собственно, с этого и начинается: жена, молодая и красивая, мертва, мертвее некуда, и все подозрения падают на мужа. И тот ударяется в бега, а заодно холит и лелеет мечту дознаться до правды, найти и обезвредить, восстановить справедливость etc. Что ему в конце концов и удастся. Таковы, как ни крути, законы жанра: зло должно быть наказано, добро должно быть с кулаками (на худой конец, с бейсбольной битой), и все такое прочее.

И все бы ничего – боевик как боевик, довольно умело сработанный, хорошо снятый (особенно на крупных планах – сказывается клиповая закваска) и местами даже захватывающий. Но именно что местами. Не целиком. Когда режиссер снимает погони, драки, стрельбу, зрители чувствуют прилив адреналина; когда же приступает к лирическим сценам, к эпизодам, где герои просто беседуют о том-о сем, начинается "отлив". Казалось бы, так и положено: сцены безумных погонь должны перемежаться тихими паузами, где герои, слегка передохнув, размышляют вслух, куда и зачем им дальше бежать. Кажется, это и есть темпоритм. Так по крайней мере нас учили во ВГИКе и, подозреваю, до сих пор учат.

Однако бывает, что этот самый темпоритм, черт бы его подрал, начинает жить по собственным законам, подставляя режиссеру подножки и всячески пытаясь ускользнуть из-под его властного авторского ока. У Ивлина Во в "Мерзкой плоти" некий кинолюбитель демонстрировал гостям драму собственного изготовления, в которой исторические события пробегали перед глазами с дикой скоростью – не разглядеть, зато чаепития длились мучительно долго. Родись этот кинолюбитель на полвека позже, его бы все на руках носили – как выдающегося клипмейкера, способного в минуту экранного времени уложить всю всемирную историю. Во времена же событий, описываемых Ивлином Во, такие фамильярные отношения с Наполеоном и крестоносцами вызывали неприличный смех.

Что и говорить, в манере Кончаловского-режиссера слишком часто проглядывает повадка Кончаловского-клипмейкера: быстро, быстро, еще быстрее. Эпизод, едва начавшись, грозит тут же и закончиться. Причем эпизод бытовой, психологический, где героям нужно играть, общаться друг с другом, а не стрелять или мчаться в автомобиле. Такое ощущение, что автору скучно мотивировать действия своих персонажей: мол, все и так ясно, пора приступать к главному. Конечно, по сравнению с "Антикиллером", демонстрировавшим исключительно трюки и погони, "Побег" – вполне себе человеческая история. Как говорит сам Кончаловский, отныне он все больше и больше склоняется к драме, а не к триллеру или боевику. Не хотелось бы морализировать и давать советы, но драма, к сожалению, требует совсем иного подхода. С наскоку ее не возьмешь, это уж точно.