Продюсер и режиссер Егор Кончаловский повел себя натурально по-гусарски.

Ему предложили вступить в интернациональную группу постановщиков, снимавших новеллы для интернационального киноальманаха под названием "Париж, я люблю тебя", а он взял и вместо этого соорудил собственный аналог про российскую столицу. Отечественная продукция на сей раз – не франшиза: у международного мультипроекта ... просто-напросто позаимствованы основополагающие принципы – и характеристик продукта, да и самой "товарной марки". Сущая малость!..

А если у французов, паче чаяния, вдруг "возникнут вопросы – нет проблем, будем разговаривать", – так обозначил свою позицию в интервью глянцевому журналу резкий Кончаловский. И далее еще поддал жару: "Давайте ссориться – я люблю ссориться".

Не знаю, захотят ли на сей раз западные люди ссориться с "этими странными русскими" – возможно, почтут за лучшее не обращать внимания на мелкое интеллектуальное мошенничество. Благо, на международном имидже их экранной галереи мировых столиц в данном случае вряд ли что-то отразится: кинокартину "Москва, я люблю тебя!", полагаем, вряд ли увидят где-то еще за пределами Отчизны.

А может быть, по большому счету, и за границами Москвы.

Причина тому – в намеренной по сравнению с иностоличными образцами узости (или, как кому нравится, патриотичности) взгляда. Там – было важно показать город с точки зрения представителей максимально возможного количества стран и киношкол. Здесь – почли за лучшее не задаваться чацким вопросом "как европейское поставить в ряд с национальным" и обойтись собственными силами. Что какие-нибудь братья Коэны смогут понять про наше пространство и про нашу загадочную душу? – примерно так высказался Кончаловский в другом интервью.

В результате о своей любви к Москве (сразу скажем – по преимуществу любви весьма странного толка) высказались 18 российских художников. В списке этом фигурируют и 90-летний Георгий Натансон, и Алла Сурикова, но в основном он представлен именами молодыми и зачастую ничего пока никому не говорящими. Оно, по идее, было бы и хорошо – дерзкий ракурс дебютанта вроде как должен придавать предприятию необходимейшие остроту, новаторство и все такое прочее... Однако в киноальманахе подобных свойств обнаруживается до обидного мало. В нем вообще (прямо-таки по Воланду) за что ни возьмешься – ничего нет. Ни Москвы, ни сколь-нибудь крепкой общей конструкции, ни – напротив – пикантной "винегретности" вкусовых ощущений, ни москвичей, ни, в конце концов, любви.

Есть избыточный мелодраматизм или не слишком высокого полета комизм в несколько унылой череде пятиминутных скверных анекдотов и слезно-лирических зарисовок (по ходу которых в темных залах, думается, вряд ли прольется хоть одна зрительская слезинка). Есть ясно и зримо переданный посыл, что Москва – это действительно большой город. Есть немало узнаваемых актерских лиц, обладатели коих могут порой "вытащить" безнадежную историю. Максим Суханов, к яркому примеру, сумевший вдохнуть изряднейшую жизнь в своего персонажа ангельского чина в новелле Екатерины Калининой, эксплуатирующей не самый новый и оригинальный сюжетный ход с двумя меняющими обличья посланцами небес, занятыми гуманистической помощью горожанам. Или представитель БДТ и мастер питерского сериального эпизода Федор Лавров, сумевший запомниться в узнаваемом образе офисного служащего, сгоряча отделавшего горячей сковородкой родственника, принятого за любовника обожаемой супруги (эпизод Ираклия Квирикадзе).

Нужно проконстатировать: пронизывающий все произведение отнюдь не столичный дух "шутовства и сентиментальности" (против которых некогда горячо восставал молодой Джеймс Джойс – вот у кого нужно было учиться выражению небанальной любви к родному городу) начисто погреб под собой и Москву, и москвичей, и амбициозный замысел, и, похоже, чаемый зрительский успех.

Из 18 составивших полную версию ленты "режиссерских высказываний" (а она, что характерно, вышла в двух вариантах: второй, укороченный, – версия "для народа") на серьезное, не верящее слезам, равно как и сомнительному комикованию, отношение могут рассчитывать лишь два. Интересный, по меньшей мере видеоартовскими радикальными минимализмом и концептуализмом, экзерсис Мурада Ибрагимбекова "Объект номер один", переосмысляющий тему "монтажников-высотников" на отечественном экране. И по-настоящему отличная мини-история Веры Сторожевой "Скрипач", где есть современность и жесткость наряду с верностью традициям и человечностью... Не говоря уже о Евгении Миронове, блестяще сыгравшем бессловесную роль киллера, коему как раз-таки оказалось не чуждо ничто человеческое.

Вот, собственно, и вся любовь!

P.S. Когда верстался номер, стало известно, что французский продюсер "Парижа..." и "Нью-Йорка..." направил официальное письмо создателям "Москвы...", в котором обвинил последних в нарушении авторских прав.