Из интервью с Алисой Френдлих:

"...— Почему Вы согласились играть? Вы ведь от стольких ролей отказываетесь
— Если нет в роли ничего вечного, мне неинтересно..."

"Синхронные друг другу люди рождаются не синхронно..."

Сколько уже было причитаний по поводу бесславной кончины российского кинематографа. Естественно, что неоднократно "хоронили" отнюдь не киноиндустрию, а, казалось бы, навечно утерянные ценности, собираемые отечественными кинематографистами по крупицам. Ан нет, никак не удается полностью обточить под заокеанский стандарт выпускаемую кинопродукцию. Нет-нет да и попадаются перлы, заставляющие гордиться страной-производителем.

Дуэт А. Френдлих и Е. Миронова в картине К. Худякова, поставленной по повести эмигрировавшей Дины Рубинной, – воплощение триумфа русской школы актерского мастерства. Планка для открытия фестивального марафона. Очевидно, устроители "Окна" это прекрасно понимали.

Алиса Бруновна в роли 87-летней художницы-скульптора Анны Борисовны настолько "многослойна" и многогранна, в ней такая эпохальная жизнь, напитавшая ее мудростью и стойким иммунитетом от всяческого маразма, ее оточенный сарказм, ее мгновенно реагирующий, привыкший совершать огромную мыслительную работу мозг столь быстр и неутомим, что внешняя дряхлость кажется глумлением природы. Героиня Френдлих фиксирует происходящее с профессионализмом художника. Ее вроде бы старческое словесное недержание не ассоциируется с возрастом, скорее уж – с переполненной чашей. И эта чаша – щедра. Очень быстро понимаешь, что постоянное купание в этой ледяной купели в течение пятнадцати лет задержавшего постояльца Пети отсекло из этой человеческой массы все лишнее, оставив высокую человеческую суть. Такая вот вариация мифа о Пигмалионе и Галатее.

Анна Борисовна и талантливый, но ершистый (и поэтому – неуспешный) режиссер Петр трагично не совпали в возрасте. Впрочем, почему трагично? Зато совпали во всем остальном. 15 лет кипел этот котел взаимного совершенствования, любви-противостояния, уникальной душевной потребности друг в друге. Подобные отношения – редчайший случай. Они принципиально разные, они – классические антиподы. Старая, угасающая женщина и трудно взрослеющий мужчина, почти мальчишка. Она – грубоватая, прямолинейна, остро ироничная, непоколебимая. Он – мятущийся, взрывной, болезненно переносящий речевую несдержанность. Она – привыкшая жить в студийном пространстве, мыслить крупной формой, работать и не замечать бытовой неустроенности. Он – пытающийся сотворить порядок и справедливость, уходящий от неудобных разговоров и не умеющий пристроиться в этой жизни. Впрочем, тут они совпадают: "прогибаться" неспособны оба.

Собственно, о чем этот фильм? О любви – скажут многие. В какой-то степени – да. Но любовь эта совсем иного качества и замеса, нежели та, к примитивным вариациям которой нас долго приучали. Тут, знаете ли аналогию подобрать очень сложно. Как назвать созидательно-охраняющее чувство двух самодостаточных вселенных? Любовью? Ну, пусть будет любовь.