Я ВАША МАМА (ДВА РАЗА), ЭТО МОЙ ДОМ

Журнал "Итоги" №15
13.04.1999
Юрий Гладильщиков

Второй русский блокбастер после "Сибирского цирюльника"

Фильм Дениса Евстигнеева "Мама" раскручивается по ТВ почти так же умело, как "Цирюльник". Бьют из двух главных стволов (первого и четвертого), ведь фильм на паях продюсировали Игорь Толстунов ("НТВ-ПРОФИТ") и Константин Эрнст ("Студия "Русский проект" и – заодно – ОРТ). Да и почему не раскручивать? Во-первых, приличный бюджет. Три миллиона долларов – ничто по сравнению с михалковскими сорока пятью, но по российским меркам очень даже ничего. Во-вторых, съемки по всему бывшему СССР, от Диксона до Таджикистана и от Валдая до Байкала, и несколько грандиозных декораций (психушка-тюрьма, канализация, разрушенный кинотеатр в центре Москвы, захолустная сибирская станция Шуя и т. д.). Плюс шахта, цирк, подводная лодка, ночной клуб, наркотики, снайперские винтовки – есть на что посмотреть. В-третьих, дорогостоящие провалы в прошлое: в 1945-й, в 70-е, в 80-е – с большими массовками на вокзале и в Кремлевском дворце съездов. В-четвертых, большая драма, отталкивающаяся от знаменитой и страшной истории семьи Овечкиных, когда мать и семеро юных сыновей (в фильме их шестеро) – музыкальный ансамбль "Семь Симеонов"– в 80-е попытались угнать самолет за границу, и народа при штурме полегло немало. Наконец, в-пятых, "четыре "М" нашего кино". Вообще-то под "четырьмя "М" принято подразумевать Меньшикова – Машкова – Миронова – Маковецкого, а Маковецкий не снимался. Зато в главной роли мамы снялась Нонна Викторовна Мордюкова. Как сказал Денис Евстигнеев, у него играла сборная нашего кино.

В фильме мамы выходит из тюрьмы после 15-летней отсидки. Поскольку, как уверяют Евстигнеев и сценарист фильма Ариф Алиев, Овечкины послужили им лишь поводом и все в фильме вымысел (авторы умышленно не интересовались тем, как сложились судьбы реальных, выживших в перестрелке Овечкиных), то у мамы осталось пятеро сыновей. Жизнь раскидала их по стране очень литературно. Один в "психушке строгого режима", где все эти годы, в окружении сумасшедших, талантливо и отчаянно косит под больного. Другой работает быком-производителем в тундре, оплодотворяя оставшихся без мужчин эвенкийских девушек и получая за труд рога, шкуры и копыта. Третий – нищий шахтер на Украине, с голодухи сожравший цирковую зебру. Четвертый – наемник в Таджикистане, истребитель вражеских снайперов. Пятый – наркоман и мелкий сутенер во Владивостоке. Мама созывает к себе эту кодлу малознакомых ей взрослых мужиков, и они робко съезжаются.

Весь остальной фильм – про взаимные попытки понять, стоило ли видеться и можно ли восстановить утраченное. Про утопические надежды мамы вновь объединить сыновей в семью, дать им дом и тем осчастливить. Про выкрадывание (тут начинается почти боевик) старшего брата из жуткой психтюрьмы. Про долгий путь все еще настороженных (по отношению друг к другу) людей через всю страну в Сибирь на станцию детства. Про финальное всепримирение и всепрощение. Мать кается, что сломала жизнь сыновьям, и все вместе на какой-то момент вновь проникаются иллюзией, будто они семья и у них есть будущее. Рассказывают, что у фильма был иной финал, дающий понять, что гармония невозможна, ушедшее ушло навсегда и вообще все погано, но уже во время съемки он не задался и его отринули.

Равноправным героем драмы, по замыслу режиссера, должна была стать страна. Кипучая, могучая, широкая, родная. (Опять витает призрак "Цирюльника", но обещаю, что в последний раз.) Поэтому общественное мнение заочно восприняло фильм как продолжение "Русского проекта" ОРТ, тем более что киностудия Константина Эрнста именуется так же, а режиссером приятно-патриотических игровых клипов на тему "время жить в России" и "помаши маме, Дима!" был именно Денис Евстигнеев.

"Русский проект" по своей идеологии соответствовал "Старым песням о главном". Однако настрой новой "Мамы" совсем иной. Сам Евстигнеев выразился в том расхожем смысле, что гигантские просторы России, которыми вроде бы нельзя не восхищаться, поглощают человека и порождают пренебрежение к судьбам, невозможное в компактных европейских странах.

Но этот диалектический критицизм еще цветочки. Кстати, замечу, что забавно слушать Нонну Викторовну Мордюкову, которая повсюду повторяет, что долго не снималась, поскольку предлагали чернуху, а она ей претит. Не знаю, что именно претило прежде, но "Мама" чернуха, какую поискать. Жуткая сцена захвата лайнера, когда спецназ бессмысленно мочит несчастных пассажиров. Жуткая сцена выкупа из зоны арестованного отца (дело происходит в 70-е), когда охранники спокойненько выпускают его за колючую проволоку, но тут же, припрятав бабки, пристреливают за попытку к бегству. Жуткая сцена в таджикской хибаре, когда брат-наемник наводит винтовку на раненую обнаженную девушку в постели (только потом, приложив усилия, догадываешься, что девушка снайпер-убийца, стрелявшая по нашим). Наижутчайшая психтюрьма с клетками, в которые набиты душевнобольные. Вокруг этого – инквизиторского, застеночного мира без закона и правил вообще столько всего наворочено, что волосы встают дыбом. Авторы "Мамы" гордятся тем, что художнику Владимиру Аронину удалось придумать такую психтюрьму, которая производит особенно угнетающее впечатление.

Кошмарная страна бесправия, бесчеловечности, жестокости.

Денис Евстигнеев – тот режиссер 90-х, который мыслит, как типичный кинопрофи советских лет, успевший насмотреться Голливуда. Он говорит, что не любит кино мысли, но любит кино чувств и эмоций. Его раздражает, когда в "Маме" пытаются выискать некую концепцию, актуальную для постижения страны и народа, и утверждает, что мы все испорчены политикой, а фильм про судьбы и только. Он ругает малобюджетников, заявляя, что "современное кино" должно быть дорогостоящим (ведь зритель жаждет аттракционов) и обязано рассказывать интересные истории.

Я, ей-Богу, не знаю, что такое "современное кино". Я догадываюсь, что такое "хорошее кино". Оно может быть современным и не очень, крупно- или малобюджетным, жанровым, психологическим или авангардным. Оно имеет право воздействовать на что угодно – хоть на верх, хоть на низ, хоть на любимые Евстигнеевым чувства, хоть на нелюбезный ему интеллект – лишь бы воздействовало.

"Мама" воздействует эпизодически. Ситуация "мама и сыновья после долгой разлуки", конечно, трогает, тем более что мама Мордюкова. Но персонажи чересчур придуманы, а последовательного развития и взаимовлияния характеров в фильме нет (сюжет выигрывает в пересказе). Сопереживать становится трудновато. Временами Евстигнеев и вовсе сбивается на пунктирное изложение замысла.

К тому же вроде бы реализм (о чем опять-таки говорит сам Евстигнеев), но слишком уж по-голливудски условный. Например, после того, как братьев по-черному отметелили сумасшедшие, которых натравило тюремное начальство, они вываливаются на свежий воздух, хоть и шатаясь, но в чистеньких рубашках и с едва припухшими губами. Пробормотано многое из того, что следовало бы прояснить. Психбольницы, они у нас все такие кошмарные? И что, единственный шанс вытащить оттуда родственника – это стрельнуть в охрану? Западная публика, та просто ужаснется дикости нравов: не страна –тюрьма народа. Сплошной Саддам.

Фильм наполняется достоинствами, лишь когда наделяешь его нелюбимыми Евстигнеевым трактовками. Их, собственно, три: две – популярны в критических массах, одна своя.

Трактовка N 1. Это фильм про Родину-мать, которую мы все, конечно, любим, но которая почему-то неизменно требует от сыновей жертв и испытаний и, вроде бы заботясь, постоянно обрекает их на несчастья. Тогда главная революционность фильма в том, что в финале Родина-мать просит прощения у своих сыновей.

Трактовка N 2. Это фильм про материнский эгоизм и русское отношение к матери. Всю штуку с угоном самолета (как до того – с созданием семейного ансамбля) мама учудила для того, чтобы удержать сыновей при себе. Она все время пыталась изобрести общесемейную задачу, боясь, что птенцы вот-вот разлетятся. И теперь, после тюремной разлуки, уверена, что эти взрослые мужики без нее никак, тешит себя надеждой, что все будет по-старому, лишь постепенно осознавая, до какой степени виновата. В свою очередь (вот русское отношение к матери), сыновья не то что не осуждают ее, но почти и не судят. Давно живя самостоятельно, слетаются по первому зову. Хотя она поломала их судьбы. Потому что мама есть мама. (В ответ, впрочем, можно заметить, что и на Западе мама есть мама. Впрочем, чрезмерная привязанность сына к матери там обычно рассматривается, как проявление инфантилизма или чего-то эдипова. См., например, свежие и модные американские "независимые" фильмы "Кровь с молоком" и "Буффало-66".)

Трактовка N 3. Это фильм про то, что наши мужики в своей массе инфантильны, а в стране скрытый матриархат. Если авторы держали в уме такую идею, то и впрямь оправданы экзотические и вроде бы сверхмужские профессии братьев-героев. Даже несмотря на свои занятия, они все еще зависимы от мамы, и именно поэтому тут же приезжают к ней и разъезжаться не спешат. Опять позволяют втянуть себя в новую рискованную и криминальную авантюру (по освобождению брата), прут с матерью незнамо зачем на забытую и ненужную малую родину в Сибирь. Фильмов про тайный матриархат у нас еще не было. Оригинально!

Если на Западе заподозрят, что фильм про матриархат, то "Маму" ожидает там несомненный успех. Ведь в глазах Запада матриархат должен, наверное, выглядеть позитивно и политически корректно. На Западе давно популярны идеи о том, что мужская цивилизация сейчас переживает кризис. По достоверным сведениям, "Мама" приглянулась отборщикам Каннского кинофестиваля, и они не исключают ее участия в конкурсе. При том, что в официальную программу уже отобраны фильмы Сокурова и Михалкова.

Черт! Обещал ведь больше не упоминать.