"КОСМОС КАК ПРЕДЧУВСТВИЕ": МНОГО ШУМА – И НИЧЕГО

Газета "Труд" №115
25.06.2005
Леонид Павлючик

Тревожное предчувствие меня не обмануло: там, где много пиара, обычно бывает мало искусства. Хотя поначалу картина заворожила меня своими протяженными ритмами, скупыми северными красками, точно воссозданным бытом конца 50-х годов, когда после долгих свинцовых заморозков в воздухе еле забрезжило не оттепелью еще, не свободой, а их робким предчувствием. Эта свобода уже проглядывает в поведении людей, в их манерах, в редких и пока еще опасливых попытках слушать по транзистору чужие "голоса" и чужую музыку, учить английский язык, ходить в рестораны и заказывать не обязательную котлету, а всего лишь чай с лимоном...

Но бытовое течение фильма где-то посередине сламывается в туманное иносказание, сюжет дробится и теряется, человеческие истории провисают, вязнут то в торопливой скороговорке, то в многозначительных пустотах и умолчаниях. Здесь уместно заметить, что сценаристом у Алексея Учителя впервые выступил Александр Миндадзе – друг и соратник Вадима Абдрашитова, с которым они сделали все свои фильмы, всегда многослойные, далекие и от традиционного сюжетосложения, и от простого бытописания. Кинематограф Миндадзе и Абдрашитова – это отдельный космос, не всем доступный. У них даже неглавные, не до конца додуманные картины кажутся необходимым звеном в цепи, давая неожиданную подсветку всему их прошлому и подчас, представьте, последующему творчеству. Новые ленты Миндадзе-Абдрашитова нередко объясняют, комментируют и нагружают неожиданным смыслом старые работы, и эти внутренние созвучия, переклички, рифмы – едва ли не самое увлекательное в созданном ими уникальном экранном мире.

У тандема Миндадзе-Учитель нет этого наработанного "космоса", у них все впервые, все с чистого листа. Не потому ли в их первой совместной картине все существует, говоря словами одного чеховского персонажа, как-то "враздробь"? Небо, космос в их фильме живут отдельно от земной тверди, от неласкового моря. Быт портового городка на границе с Норвегией – отдельно от образа времени, эпохи. История любовных томлений четырех главных героев – отдельно от истории страны. Вера легкого, искреннего персонажа по имени Конек (Евгений Миронов и скорый космический взлет нашей державы – отдельно от диссидентских настроений его друга Германа (Евгений Цыганов), решившего во что бы то ни стало вырваться из "этой страны". Появившийся в кадре актер, изображающий Гагарина, – отдельно от Гагарина настоящего, которого мы тут же видим в хронике...

Мотивы у Алексея Учителя не складываются в мелодию, настроения – в атмосферу, отдельные фрагменты – в мозаику, пазлы – в картину. Получился не законченный фильм, а пока только предощущение, предчувствие. Предчувствие настоящего большого кино, которое зрителю, к сожалению, надо додумывать за и вместо режиссера.