Известный автор Александр Миндадзе отнюдь не в первый раз отдал собственный сценарий не своему постоянному режиссеру Вадиму Абдрашитову, который сотрудничал с ним уже 30 лет и, видимо, понимал лучше всех, хотя и несколько выпрямлял, точнее – обобщал и нагружал куда более широким смыслом подчас текучие и неуловимые по постижению, вроде бы обычные житейские истории, рассказываемые сценаристом. Миндадзе практически всегда отталкивается от вполне узнаваемого, жизненного сюжета, но раскрывает в нем некую неоднозначность и непроясненность, что как раз точно выражено в названии его работы "Космос как предчувствие", реализованной на экране бывшим документалистом Алексеем Учителем.

Впрочем, Учитель, снимая игровые фильмы (а этот – уже четвертый по счету), скорее, предпочитает додумывать и мифологизировать, творя на основе реальных биографий знаменитых людей (балерина Ольга Спесивцева в "Мании Жизели", писатель Иван Бунин в "Дневнике его жены") или обращаясь к конкретному периоду в истории страны, как в ленте "Космос как предчувствие", довольно странный симбиоз из подлинных и сочиненных фактов. И только "Прогулка" сохраняет ощущение "жизни врасплох", зафиксированной на пленке благодаря фотографической природе кино.

Казалось бы, и в картине по сценарию Миндадзе намеренно приклеенный документальный финал (хроника встречи Юрия Гагарина в Москве после триумфального полета в космос) должен свидетельствовать об истинности всего поведанного. Тем более, что в предшествующих сценах Витька Коньков по прозвищу Конек, направляющийся вместе с молодой женой Риммой на покорение Москвы, сталкивается в поезде с юным лейтенантом-летчиком по имени Юрий (кстати, сыгравший его Дмитрий Муляр вроде бы рассматривался в качестве кандидатуры на роль Гагарина в предполагаемом фильме британского постановщика Алана Паркера). Однако все это производит, напротив, впечатление "ура-патриотической фальши", которая демонстративно подкреплена закадровой песней "Летят перелетные птицы", где есть весьма знаменательные слова: "Не нужен нам берег турецкий, / Чужая земля не нужна".

В контексте повествования это воспринимается как все-таки оскорбительный выпад по отношению к герою с нерусским именем Герман, который исступленно рвался на Запад, даже ценою собственной жизни в холодных морских водах на советско-норвежской границе. Или же может рассматриваться в виде своеобразного поощрения для упомянутого Конька, хоть и не Горбунка, но, вероятно, успевшего заполучить свое в столичной жизни, если он впечатан компьютерным способом в киноновости той эпохи – как один из москвичей, который сумел прорваться с цветами к Гагарину в проезжающей "Чайке". Если уж "кухарка может управлять государством", то повару вполне по силам стать дипломатом, как это и предрекает Витьке Конькову его новоявленная супруга, тоже дождавшаяся собственного счастья – вопреки любовному роману Конька с ее старшей сестрой Ларой, которую, в свою очередь, успел соблазнить Герман, надеясь на помощь в том, как пробраться на иностранный корабль.

И тогда заявленное в сценарии смутное и трудно угадываемое волнение умов, которое существует в толще народной жизни накануне исторического прорыва человечества в космос, к сожалению, начинает видеться в прямо противоположном свете. Кажется чуть ли не примером пропагандистского советского искусства, призванного возвеличить подвиг простого человека, такого, как Юрий Гагарин (неслучайно, что летчик Юрий из поезда еще и не помышляет о полете вокруг Земли). Косвенное проявление идеологии "неосоветизма", которая начинает брать верх в нынешней российской реальности, нашло свое подтверждение и в факте присуждения картине Алексея Учителя главного приза МКФ в Москве, хотя ни критики, ни зрители (если судить по их опросу на конкурсных показах) вообще не включили "Космос как предчувствие" в пятерку лучших.