Фильм Алексея Учителя о Коньке, мальчишке, готовившемся полететь в космос, получил Гран-при на Московском кинофестивале

ХХVII Московский кинофестиваль завершился, но осталось ощущение недоговоренности. 10 дней мы непомерными порциями заглатывали кино. По-прежнему синефилы ломились на труднодоступных гринуэйев-дарденнов-триеров-ван-сентов. По-прежнему московская публика пессимистично разводила руками: "Опять со звездами облом...". По-прежнему конкурсная программа оставалась нелюбимым дежурным блюдом (полупустые залы на пресс-показах, тихие вечерние мировые премьеры). Но, похоже, вечная золушка-конкурс, ранее довольствовавшаяся объедками-обносками, оставшимися от других "барских" фестивалей, незаметно преображается. И было бы несправедливым не обозначить 2005 год в истории ММКФ годом возвращения к эстетическому, осмысленному принципу подбора программы.

Чего стоило это отборщикам, трудно себе представить. Ведь что бы ни говорили руководители фестиваля, у ММКФ пока нет реноме форума, участие в котором приносит создателям мировую славу, почитание, деньги. Но факт остается фактом: жюри под руководством драматурга Валентина Черных было из чего выбирать, а журналистам и участникам форума, привычно игнорирующим основной конкурс, наконец-то стоит посочувствовать. Фильмы знаменитых режиссеров из информационных просмотров практически все куплены, будут в прокате. Конкурсный "эксклюзив" – нет.

"Выбор Черных" легко оспаривать, равно как и доказывать его правоту. Однако две номинации, похоже, возражений не вызовут. Это награда "Лучшая режиссура", отданная Томасу Винтербергу ("Дорогая Венди"), и спецприз жюри финской "Вечной мерзлоте". Вручая награду за "...Мерзлоту", режиссер Владимир Наумов сказал, что подобным призом жюри награждает обычно самое гармоничное кинопроизведение. И он прав – "Вечную мерзлоту" во всех составляющих отличают и свежесть взгляда, и профессионализм, и накал эмоций. Что же касается главного приза, то и тут "выбор Черных" нетрудно было предугадать, хотя фильм Алексея Учителя, которому достался "Золотой Георгий", явно уступал целому ряду самобытных картин как назло сильной в этом году конкурсной программы.

Не будучи горячим поклонником фильма Алексея Учителя "Космос как предчувствие", вижу, сколько подтекстов, смыслов считывается с его матрицы. Ткань эта скроена драматургом Александром Миндадзе, сценарий которого читался на одном дыхании. Фильм Учителя–Миндадзе не о космосе – о предчувствии Надежды, которая зрела в обществе конца 50-х. А то, что надежда совпала со словом (звучанием, сиянием) "космос", так это неудивительно. Все мы, рожденные в СССР, были в каком-то смысле космонавтами. Готовыми первыми шагнуть в любую невесомость: преодолеть, перевыполнить, достичь, оторваться от пошлого земного притяжения. И обязательно потом гордиться: ура! Мы – первые. Лучшие. Передовые. Нам нет преград ни в море, ни на суше...

Как бы не так. Преграды, границы, "железный занавес"... Стоять! Смирно! Равнение на знамя! Причем с чувством единодушного и глубокого удовлетворения. Поэтому "предчувствие космоса" было еще и неосознанной полукрамольной жаждой свободы. Хотя бы "где-то далеко, очень далеко". Во Вселенной.

Действие фильма протекает в маленьком североморском городке (гремящие алюминием столовые, норы заводских проходных, рабочие окраины). Граница СССР с Норвегией (на рейде маячат огни капиталистического лайнера – огни недоступных благ). Конец 50-х – время большого старта, это ощущение висит в воздухе. "Поехали!" Но куда?

Конек – местный Иванушка-дурачок, по совместительству повар в ресторане (Евгений Миронов) – знакомится с загадочным Германом, пришлым невесть откуда и потом исчезнувшим неведомо куда (Евгений Цыганов). Неотразимый грубоватый Герман манит мужественностью, а главное, причастностью к делу значительному, непонятному (заплывы в ледяном море, бокс, рахметовское самоограничение и... западные голоса по транзистору). Таких берут в космонавты. Он и приоткроет перед Коньком заветную тайну века – о подготовке полета человека к звездам. Главное – быть готовым. "Всегда готов!" – ответит мальчиш Конек. Тайна и нагрянувшая причастность к вселенной, предчувствие космоса преобразит простака, мальчика в мужчину. Полетит не он. Другой, тот самый майор, что повстречается в поезде. У него еще шнурок все время развязывался. Причем на правом ботинке... Но ведь и Конек – он был готов. Потому что поверил. А уж что потом с его верой сделали – совсем другая история.

В старательной работе Алексея Учителя мне не хватило эмоции, страсти и этого волшебного переливания фантасмагории и крепкой реальности, которым славятся фильмы Миндадзе и Абдрашитова. О знаменитом тандеме вспоминаю не случайно, весь фильм кадрами, целыми кинематографическими фразами "шлет приветы" "Армавиру", "Магнитным бурям", "Охоте на лис". К тому же царапают визуальные и драматургические неточности, нестыковки. И сорокалетний Евгений Миронов выжимает из себя темперамент наивного мальчишки. И зачем-то звучит песня из фильма "Путь к причалу", 1962 года выпуска, тогда как время действия – 1957-й. И мотивы поведения персонажей неубедительны.

Что же касается мудрого Черных, то, возможно, как чуткий художник, он уловил в самом течении фестиваля тягу к преобразованиям. И это свое предчувствие зафиксировал итоговым решением жюри в строке "главный приз". А еще одна знаменитая песня из фильма Учителя "Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна" оказалась отменным аккомпанементом этому судейскому вердикту.