ЛЮБИТЕ ВРАГОВ ВАШИХ...

film.ru
Валерий Кичин

"Дом дураков"

...Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду...
Из Нагорной проповеди

Андрей Михалков-Кончаловский сделал фильм вне политики. Такой фильм мог бы сделать талантливый швейцарский, или датский, или марсианский режиссер, который рассматривает человечество из эпикурейского далека, от души сочувствуя страдающим малым сим. В фильме маленький, но гордый и красивый горный народ вовлечен в кровавую имперскую войну. Это люди гуманные и благородные, ими правят законы мужской чести, их выдержке позавидует герой Кадочникова из "Подвига разведчика". К врагам они относятся с легкой брезгливостью, но и с пониманием, потому что недавно были союзниками и хорошо знают законы бесчестия, по которым живет противник. Когда вражий командир привозит на продажу труп их товарища, они готовы выложить две тысячи баксов не торгуясь: с волками – по-волчьи. Противник истериковат, кричит матом, доведен до ослепления, готов стрелять своих, и для него нет ничего святого.

Надо ли уточнять, на чьей стороне симпатии авторов, героев и зрителей фильма?

Прежде такую позицию называли абстрактным гуманизмом, который противостоял революционной целесообразности. Теперь ясно, что этот гуманизм и есть единственно достойное назначение искусства: людит бессмысленно убивают друг друга – так пусть посмотрят, остановятся, оглянутся...

Картину Кончаловского в России смотрят с опозданием: она уже получила Гран-при в Венеции и стала претендентом на "Оскара". Выдвижение на главную мировую кинопремию сопровождалось скандалом в прессе: многие критики считают, что наш "оскаровский комитет" просто хотел потрафить Никите Михалкову, отдав голоса его брату. После премьеры ясно, что это не так. Фильм сделан рукой мастера, в нем очень сильные кинематографические образы и открыта русская трагическая клоунесса à la Джульетта Мазина – Юлия Высоцкая в роли Жанны из психушки, которая живет в придуманном мире и грезит о Брайане Адамсе. Параллели с "Гнездом кукушки" и тем более с "Волгой-Волгой" (в критике промелькнуло и такое) поверхностны: здесь больше ассоциаций с феллиниевым смертным карнавалом под музыку в стиле Нино Рота. Феллини видел глубь вещей и бездну исторических параллелей, политика для него – только фон и источник драм. Сам факт возвращения от политической ангажированности к общечеловеческим ценностям в оправе из лучших стилевых традиций мирового экрана и обеспечило российскому фильму, впервые за десятилетия, успех в Венеции, и у него сильные козыри в гонке за "Оскаром".

Это все если отвлечься от "привходящих обстоятельств". Но отвлечься не получается.

После премьеры я наткнулся на женщину: прислонясь к стене, она пыталась подавить истерику, но рыдания рвались из груди, и она хрипло рычала. Она увидела в фильме нечто такое, что инстинктивно понимала и раньше: возможно, кто-то из ее родных погибал или уже погиб вот так, ни за что. Фильм назывался "Дом дураков" и был как нож, повернутый в ране. Потому что истерикующий враг в фильме – это мы.

В свете политической конъюнктуры выбор российского "оскаровского комитета" надо признать диссидентским, подобным безумству тех "отщепенцев", которые в 68-м вышли на Красную площадь протестовать против вторжения наших в Чехословакию. И то, что такое решение теперь возможно, доказывает, как далеко мы ушли от тех времен.

Теперь фильм вышел на экраны и будет работать в общественном сознании масс. Нам надо будет забыть про Волгодонск, московские взрывы, "Норд-Ост" и, возможно, про разрушенный Манхэттен, отвлечься от сформировавшегося образа бородатого злодея с автоматом и от термина "терроризм" – в фильме мы увидим противника в лицо и будем аплодировать психам, когда они укроют его от наших, будем ему сочувствовать, повинуясь волшебной силе искусства. Это переворот кардинальный – как если бы в "Подвиге разведчика" нашего героя сыграл Мартинсон, а его противника, наоборот, Кадочников.

Мы с автором фильма "Дом дураков" живем в разных измерениях: он уже может смотреть на текущие события с высот вечности – мы еще к этому не готовы. В этом сила и, возможно, "оскаровский" уровень фильма, но мы сможем это оценить только когда (и если) чеченская война станет далекой историей. Как теперь пытаемся увидеть с позиций "чистого искусства" фильмы Лени Рифеншталь, отвлекаясь от того, что персонажи, воспетые в этих фильмах, оставили кровавый след в каждой семье.

Что все это значит для нашего общества? Это значит, что в России сформировалась категория "граждан мира", обитающих не в стране, а на планете, пребывающих вне политики и войн и рассматривающих жизнь как театр. Что это значит для нашего искусства? Оно окончательно перестало обслуживать конъюнктуру и видит в жизненных или исторических ситуациях лишь сырье для артистических этюдов, способных пользоваться спросом на мировом рынке. Поэтому материал может быть сформирован с какой угодно художнической изысканностью, но он не бывает пропущен через сердце – фильмы все как один выходят математически рассчитанные, отстраненные и холодные; даже исторгая сильные эмоции, они делают это на физиологическом уровне.

Поэтому в фильме Кончаловского дом умалишенных, затерянный в Ингушетии и становящийся трофеем то одной воюющей стороны, то другой, показан сначала в жанре натуралистической оперетты с характерными амплуа и смешными пародийными гэгами (здесь замечательна Марина Полицеймако с повадками, терминологией и голосом Новодворской), потом окрашивается в тона вышеупомянутого трагического карнавала (здесь подключен Феллини), потом на нем напишут черной краской "Больные люди" – и он станет микромоделью общества, его метафорой и ему приговором. "Свет в конце туннеля" воплощен в мерцающем, но фактурно тяжеловесном образе Брайана Адамса, который лично принял участие в этом явно непонятном ему предприятии и придал ему тона голливудской сказки – для нас такой же несбыточной, как покой и воля.

Что есть человек? – задается философским вопросом один из героев фильма – обитателей психушки. И сам себе отвечает: машина, ежесуточно вырабатывающая дерьмо. С этим тоскливым итогом и выходим из зала.