На Венецианском кинофестивале показали "Дом дураков"

В конкурсе 59-го Венецианского фестиваля показали русско-французский фильм Андрея Кончаловского "Дом дураков". Режиссер, опираясь на реальные факты, сам написал сценарий о психиатрической больнице в горячей точке, переходящей от чеченцев к федералам и обратно. Однако картина, главную роль в которой сыграла Юлия Высоцкая, вышла отнюдь не документальная. Напротив, это чистая фантазия.

Иностранной публике, воспринимающей фильмы в контексте мирового фестивального кино, "Дом дураков" скорее понравился – они увидели в нем переклички с Феллини и Кустурицей, необходимый гуманистический пафос и Брайана Адамса в эпизодической роли. Брайан Адамс их восхитил отдельно.

Нашей публике, рассматривающей "Дом дураков" в череде других русских фильмов и ранних работ самого Кончаловского, картина скорее всего покажется чересчур экспортной. Режиссер, конечно, творил авторское искусство, однако можно догадаться, что вписаться он стремился скорее именно в контекст мирового фестивального кино. Найдись у кого охота злобствовать, можно было бы предположить, что Кончаловский нарочно выбрал чеченскую тему, зная, что она вызовет на европейском фестивале резонанс (и вызвала, судя по пресс-конференции).

Европейцы увидят здесь все, что хотят увидеть: дурдом в условном южном захолустье, актеров, изображающих "психических", настоящих душевнобольных, карнавальных чеченцев с внешностью венецианских гондольеров, запутавшихся, но мужественных русских солдат, аккордеонные переборы в духе Нино Роты и Бреговича, а также редкой красоты, но средних дарований девушку Юлию Высоцкую, чья героиня каждый вечер видит в окошке поезд в огнях, везущий к ней суженого по фамилии Адамс.

Брайан Адамс в фильме выполняет приблизительно ту же функцию, какую Вячеслав Бутусов в свое время выполнял в первом "Брате", – он "кумир реальный". Заболевание главной героини, Жанны, Кончаловский определяет как синдром "Христовой невесты", девушки, предназначившей себя одному-единственному жениху, который по понятным причинам никогда не явится. Надо отдать режиссеру должное: для банальной мысли о том, что в современном мире бога заменили поп-идолы, он нашел довольно изящное выражение – Адамс появляется в мечтах Жанны, озаряя сиянием полуразрушенную больницу и превращая грязно-желтые халаты пациентов в золотые.

В фильме есть несколько более сильных эпизодов, промежутки между которыми щедро заполняются демонстрацией забавных проявлений психиатрической клиники (имеется маниакальный поэт, списанный с Пригова, и параноидальная диссидентка – копия Новодворской). Как и во всех картинах про дурдом, Кончаловский указывает зрителю на то, что настоящее безумие творится за пределами больницы, ставшей для его героев настоящим домом. Кто бы спорил.