"В АВГУСТЕ 44-ГО"

Журнал "МК-Бульвар"
07-13.05.2001
Валерий Кичин

Фильм Михаила Пташука "В августе 44-го" удивительным образом соединяет в себе большой советский стиль с большим американским, и в этом смысле его можно считать прогрессом для белорусского кино. Несомненно, это событие, этот фильм очень мощный, эпичный, красивый, драматичный, с отличной музыкой Александра Градского, замечательно снят, очень хорошо сыгран актерами.

При всем том эта картина внезапно для многих обнаружила, что книга Богомолова, первоисточник фильма, безнадежно устарела. Книга была абсолютным открытием того времени, когда она появилась. Тогда она стала для поколения знаком новой литературы и новой правды. Сегодня она вдруг обнаружила свою недостаточность. Стало ясно, что те самые маленькие советские радости совершенно не выражают правду сегодняшнего дня. Люди пытались вырваться из уготованной им роли, но они ждали высочайших указаний и разрешений, чтобы что-то сделать. Они совершали подвиги потому, что им приказал Сталин. Этот фильм был бы невозможен при советской власти – герои проявляют в нем невиданную в том кинематографе активность и самостоятельность в своих решениях. Но это, опять же, всего лишь попытки самостоятельности. Это та самая паллиативная смесь большого советского стиля с попыткой приспособить его к нашему времени. Поэтому картина компромиссна и вызывает скорее разочарование, чем восторг.

Что касается реакции Богомолова... Пташук, по-моему, чрезвычайно бережно, с огромным пиететом подошел к первоисточнику. Он, видимо, боялся отклонений – а они были необходимы. Диалоги в книге, которые еще можно читать, на экране вообще нельзя слушать. Они топорны, картонны, литературны... Конечно, они нуждались в том, чтобы их переписать и сделать более разговорными, более человеческими. Я не знаю, почему бунтовал Богомолов, увидев эту картину, и почему запретил указывать свое имя в титрах. Налицо как раз невероятное преклонение режиссера перед писателем. Впечатление, что фильм снимался буквально под диктовку Богомолова.