... Свежестью идей "Апостол" похвастаться, конечно, не может. Братья-близнецы менялись ролями еще у Марка Твена. О том, что чекисты и "урки" отлично ладили между собой и нередко помогали другу другу, Александр Исаевич Солженицын твердил чуть ли не в каждом своем произведении. У Хромова жена томится в лагере – тоже не новость: тоталитарная машина плохо разбирает, где свои, а где чужие. Да и волшебных метаморфоз, происходивших с интеллигентами и белоручками, отечественный кинематограф знает немало: воспитатель детского сада упирал руки в боки и ради койки у окна грозился "моргалы выколоть" и "пасть порвать", а фронтовик, отличник и борец за легальные методы поимки преступников заламывал кепку набекрень и играл "Мурку". Даже в карьере Евгения Миронова можно найти похожую роль: в боевике "Побег" его герой из респектабельного хирурга превращался чуть ли не в бойца спецназа, во всяком случае, навыки выживания в тайге и ближнего боя у него проявлялись на полную катушку. Как говорится, жить захочешь – не так раскорячишься. Другой вопрос, ради чего так страшно себя ломать, поступаться принципами, отказываться от собственного прошлого и, возможно, лишаться права на будущее? И тут авторы "Апостола" показали себя людьми на редкость чуткими.

Шарапов шел в логово к "Черной кошке", мечтая навести порядок в любимом городе, обеспечить его жителям спокойную жизнь, восстановить справедливость, в конце-концов. Герой Леонова отправлялся на поиски золотого шлема из желания помочь советской науке, то есть вел себя как гражданин и патриот. От современных героев, если они не выполняют идеологических задач, а стараются вызвать у зрителя понимание и сочувствие, "идейных" поступков ждать бесполезно. Давид Гоцман в "Ликвидации" сражается с предателем не за Родину, Сталина или торжество справедливости, а за убитого друга Фиму, за любимую женщину, за парнишку, ставшего начальнику УГРО сыном. С Павлом Истоминым та же история: ему далеко до Штирлица, потому что о победе над фашизмом он думает в последнюю очередь, зато очень беспокоится, как бы подопечные Хромова не обидели его жену и приемного ребенка. В отсутствие национальной идеи фундаментом для российского общества, похоже, становятся общечеловеческие ценности – любовь, дружба. И хуже от этого, кажется, никому пока не стало.